— Сначала? — жалобно переспросила Элин, — не уверена, что смогу это вынести.

— У тебя будет время прийти в себя, — ответил Тони, целуя ее во влажное от пота плечо. — Не валяй дурака, Элин, если ты не выйдешь за меня, Кармайклу придется вызвать меня на дуэль, а я не представляю себе, как буду драться на дуэли с лучшим другом.

— Ах, значит, вот почему ты хочешь жениться на мне? — не унималась Элин. — Ну, кроме вот этого, — она смущенно показала на постель.

— Это, моя кошечка, называется заниматься любовью. Этому существует разумеется множество названий, и некоторые из них не слишком красивы, но когда это делаем мы с тобой, то несомненно занимаемся любовью. И именно поэтому мы поженимся. Не потому, что Кармайкл проткнет мне печенку. Не потому, что очередная леди Арбетнот испортит нам репутацию. И не потому, что то, чем мы занимались в постели, так уж восхитительно. Мы поженимся не потому, что я только что лишил тебя невинности, и не потому, что ты проявила ко мне благосклонность.

Наконец-то ему удалось заставить ее улыбнуться.

— Тогда почему же мы поженимся?

Ему захотелось возблагодарить небеса за то, что она, наконец, перестала отпираться.

— Потому, что я люблю тебя, моя радость. Полюбил задолго до того, как ты согласилась стать, невестой этого идиота-священника. Я просто всегда опаздываю.

— Мне надо было бы убить тебя, — сказала Элин твердо, не так уж обрадовавшись тому, что она услышала. — Представляешь, скольких неприятностей удалось бы нам избежать, если бы ты признался раньше.

— Верно, — согласился Тони, — но согласись, что решившись, я повел себя смело. Я предварительно договорился с англиканским священником, что он обвенчает нас, — добавил он, собирая свою одежду. — Мне жаль, что мы не можем подождать и обвенчаться в соборе Святого Павла в присутствии твоего брата, но, боюсь, раз мы уехали самовольно, это исключено.

Элин села, обернула вокруг себя простыню, и посмотрела на него с нескрываемым любопытством, Тони вдруг снова ощутил неуверенность. Повернувшись к ней, он спросил:

— Ты ведь станешь моей женой, правда? Ты же не до конца избавилась от чувства, которое испытывала ко мне восемь лет назад?

— Конечно, избавилась, — ответила Элин, и Тони замер от испуга. — Мое детское помешательство превратилось в самое настоящее безумие.

Он улыбнулся, откинулся назад, и, потянувшись к ней, поцеловал ее коротким, властным поцелуем.

— Совсем не безумие, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы я попробовал вернуть сюда мисс Биннерстоун?

— Но ведь она со своей сестрой.

— Не совсем. Я… э-ээ… приказал моему слуге задержать ее. Я хотел подстроить что-нибудь, чбы она, например, растянула ногу, но побоялся покалечить ее всерьез, и тогда велел Хиггинсу запереть ее в комнате, когда мы будем уезжать.

— Ты похитил мою компаньонку? — поразилась Элин.

— Боюсь, что да, — признался Тони, опасаясь навлечь на себя ее гнев.

— Наверное, ты действительно меня любишь, — сказала изумленно Элин и коснулась его лица. Это была ее первая ласка, и он чуть было не уложил ее снова в постель.

— Мы постараемся возместить ей ущерб, — сказал он.

— Ты оказался опасным человеком, — удовлетворенно вздохнула Элин.

— Ты обязательно исправишь меня, — ответил Тони, скромно потупив взор.

— Боюсь, мне не хватит на это целой жизни, — промурлыкала Элин, сползая вниз.