— Почему навсегда? — переспросила Агнешка сдавлено.

— Такие как ты, натворившие много бед, убившие безвинных, не заслуживают перерождения! — сказала богиня и исчезла. Только ее голос остался в воздухе, прозвучав для Главы приговором.

— Прощай, Глава! — и тихий смех ударил по слуху Агнешки. Она стала испуганно озираться. Вороны спустились с неба и снова облепили деревья, укрыв ветви живым покрывалом из перьев, зашевелились, словно земля на могиле.

Но даже не это привлекло внимание Агнешки, а тени. Словно ожив, темнота поднималась ото всюду. Текла со всех сторон, и даже с черного неба, что, казалось, дышало вечной ночью.

Агнешка закричала, а затем сорвалась на бег, распугивая только-только притихших птиц. Темнота ринулась следом, разевая огромную жуткую пасть, беззубую бездну.

Старуха припустила, сама не ожидая, что в ее немощном теле еще остался такой резерв. Оторвалась на минуту, но только для того, чтобы тени ее настигли и обрушились жуткой волной, смывая с мерзлой земли, как река смывает мусор на песчаном берегу.

Когда тени расползлись, вернувшись на свои места, вороны наконец, успокоились. Расселись на деревьях, сложив крылья. Закрыли глаза, уснули…

Сидя в доме, Мара уронила в свою корзину прозрачную нитку. Нить почернела, а затем превратилась в тонкий пепел. Слабый ветер, сквозняк налетел словно из неоткуда и размел его, не оставив и следа, а богиня снова взяла прялку в руки и запустила колесо…

ГЛАВА 13

Странно, что не было погони — это была первая мысль, что посетила голову Генриха, когда Богдан замедлил бег скакуна и придержав его, совсем остановился.

Юстина ехавшая впереди, оглянулась и натянула поводья.

— Что случилось? — крикнула она, разворачивая своего коня и направив его к мужчинам.

— Устал! — Богдан спешился следом за другом и хлопнул своего жеребца по крупу.

— Ты? — усмехнулась девушка.

— Он! — кивнул на коня мужчина. — Нести двоих здоровых мужиков, тут любая лошадь устанет.

— Ладно! — Юстина слезла на землю, подхватив поводья. — Все равно я им все подпруги порезала. Погони не будет! — и вздохнула. — А лошадям и правда нужен отдых!

Генрих посмотрел на девушку, затем на Богдана.

— Спасибо вам! — произнес.

— Будешь должен! — усмехнулся Богдан, а разбойница лишь лукаво улыбнулась.

— Ты упрямый, Генрих! — сказала она, спустя некоторое время. — Я же говорила, жди подвоха от этих уродов! Как только вы двое связались с ними, ума не приложу!

— Деньги нужны! — отмахнулся Богдан и кивнул на друга. — Особенно ему!

— Ясно! — девушка шагнула в темноту.

— Нам надо найти место для отдыха. Нам без надобности, а вот лошадям…

Мужчины не могли не согласиться с ней.

— Выбора нет! Придется остановится на отдых! — пришлось признаться обоим. Но с дороги, если таковой можно было назвать узкую тропу, петлявшую среди темных деревьев, было решено сойти, чтобы не искушать судьбу. Мало ли, вдруг Витолд и его люди все же отправились в погоню. Зная характер главного охранника, это было, весьма вероятно.

Продираясь через чащу, Юстина внезапно замерла и вскинула голову, а затем и руку, призывая своих спутников застыть на месте.

— Что? — хотел было спросить Генрих, но и сам услышал отчетливые звуки лошадиных копыт и шелест сухих листьев, устилавших промозглую землю.

— Всадник! — шепнула Юстина.