— Обережный, стало быть, — сказала Маланька тихо и сама руку протянула, в которую пояс лег немалой тяжестью. — На кровь родную?

— Надеемся, во всяком случае, — Свят смутился.

И сгорбил плечи.

И глянул так, исподлобья.

— Пойдешь замуж?

— За кого?

— За меня.

— А ты кто таков будешь? — Маланька пояс ладонью накрыла, потянула, погладила нежно.

— Царевич я…

— Зачарованный?

— Может, разве что самую малость, — он потупился. — Так пойдешь?

— Если царевич… то пойду. Как не пойти? — Маланька усмехнулась и сама шагнула, глянула снизу вверх этак, внимательно. — Только ты грязный какой-то… царевич.

— Так… зачарованный же ж, — он улыбнулся широко так, радостно. И вот вроде ж нормальный человек с виду, понимать должен, что дела подобные иного подходу требуют, серьезного.

Сватов там.

Смотрин.

Сговора.

А он… с другое стороны, Баськино ли дело, мешаться? Глядишь, ежели и вправду сладится, то и Маланька счастлива будет. Царевич он там или нет, но… главное, чтоб человек хороший.

Эта мысль окончательно Баську успокоила.

И еще то, как пополз, раскрываясь, вьюнок по кафтану, того и гляди всю ткань шитьем затянет. Маланька же сама пояс на царевича накинула.

И обернула дважды.

Завязала узлом.

А потом, доставши платочек белый, простой, по лицу Святову им провела, легонько так, но и вправду всякая грязь убралась.

— Так-то оно лучше будет, — сказала Маланька.

И Баська кивнула.

Согласилась.

— А ты, — Елисей перехватил руку, осторожно так, бережно, будто бы рука эта сахарною была. — Ты за меня замуж пойдешь?

— Вот так просто?

— Отчего нет?

— Ты ж меня второй раз в жизни видишь-то? — Баська голову склонила, жениха новоявленного разглядывая. Нет, хорош собою. Определенно, хорош. Лицом бел. Румян. Волос светлый вьется барашком. Глаз ясный да синий.

Глядит.

Улыбается. И от улыбки этой сердце Баськино прямо-таки вскачь летит, да только она уже не та, которая книжкам верила. Небось, в книжках всякого понаписывают, а на деле-то…

— Порой и разу довольно, — ответил Елисей.

— И ничего-то обо мне не знаешь.

А то ведь… Тришка вон, смотрел, смотрел… и она смотрела. И чем бы все едва не закончилось? То-то и оно… свадьба — дело хорошее, но и после неё жить как-то надобно.

— Так расскажи, — и пальцы отпускать не спешит.

— Я у ведьмы живу, — решилась Баська. — И Маланька тоже… в услужении. И служить нам недолго, но… после ведь всякое говорить станут.

— Это у какой ведьмы? — Свят вот на свою нареченую глядит-любуется, и ажно завидно, хотя и нехорошо этакому завидовать. Чужое счастье, а Баське своего бы. — Это не у той, у которой котики?

— У той, — Маланька тоже улыбается, и этак… ну будто это её сапогом зашибли. — А вы… познакомились?

— Познакомились.

— Она хорошая.

— Хорошая, — согласилась с подругою Баська. — Но люди все одно болтать станут. Что раз ведьма, то и разврат, и мы…

— Пускай себе болтают, — отмахнулся Елисей.

— И роду я простого…

— Может, оно и к лучшему.