И показалось, что где-то там, может, за стеной, может, над головой, заплакал ребенок.
— Тише, — попросила Стася, не особо надеясь, что будет услышана. — А то ведь выгонят.
Бес молча выгнул спину и когти выпустил.
Да уж… попробуй такого выгони.
А плач… плач стих. И кошачий, и тот, другой, который Стася то ли слышала, то ли нет.
…сундуки принесли вместе с пирогами. То есть сперва вошел Антошка, на вытянутых руках неся тяжеленный поднос, уставленный мисками и мисочками, лаковыми да расписными, вырезанными в виде уточек, лебедей и одного нескладного медведя, случайно, верно, оказавшегося в утином царстве. А уж за Антошкой и сундуки внесли.
— Батюшка послал, — хором сказали Маланья с Баською, ревниво друг на дружку глянувши. И хором же добавили. — А то ж неможно-то в одном платье людям казаться…
— Не поймут, — сказала Стася, которую вдруг от запаха еды замутило.
И муть эта подкатила к горлу комом, встала, не позволяя ни сглотнуть, ни продохнуть.
Да что ж это такое?
Будь у Стаси кто, подумала бы на беременность, но… в непорочное зачатие она не верила.
— Вот-вот, — Баська указала холопам, которые оные сундуки тащили, на угол. — Надобно примерить… мы кое-что перешили…
— …еще в поместье…
— …и девкам сказали поправить…
— …но мерить все одно надобно… рубахи сподние, есть из тонкого полотна…
— …нурманского…
— …свейского…
— …шерстяные, но то на холод…
— …шелковые…
В Стасиной руке сам собою оказался пирожок, а в другой — утица, которую Стася держала отчего-то за шею. В утице плескалась наваристая уха, и сытный запах её отогнал дурноту.
— Летники…
— …кумачовый…
— …из атласу да с прошвою…
Уху Стася выпила, пирогом к великому Антошкиному удовольствию закусила. И не удивилась даже, когда следом за первым, съеденным, другой появился.
— Сладенький, — сказал Антошка, утицу отбирая, чтобы сунуть новую. — Со сбитеньком самое оно…
Комната же полнилась нарядами, которые вылетали из сундуков, чтобы развернуться в воздухе да найти себе местечко на лавках ли, на той самой кровати, где Стася сидела, на полу, на подоконнике…
Стася послушно откусила пирога.
От обилия цветов и тканей в глазах рябило. А ведь ей говорили, что шить будут, но… не в таких же количествах-то!
— Жалко, шубку добрую просто так не справить, а моя велика будет.
— И моя, — Маланья погладила переливающийся подол синего сарафана, расшитого лентами и крупными бусинами.
— Но ничего, батюшка расстарается. Особливо, если тепериче вы княжна, то шубка нужна знатная.
— Летом? — Стася осторожно пощупала подол ближайшей рубашки, ибо не проявить вовсе интереса к этому богатству показалось ей… неправильным. И кивнула важно, одобрение выражая.
— А сколько там того лета, — отмахнулась Баська. — Икнуть не успеете, как похолодает, да и… где это видано, чтоб цельная княгиня да без шубки гуляла.
— Летом?!
— А хоть бы и летом! Шубку ж для важности носят, а не чтоб сугреться, — Баська тряхнула ближайшее платье. — Вона, завтрего примерите.
Платье было красным, с непомерно длинными рукавами, которые свисали, кажется, едва ли не ниже подола. |