|
Должно быть, действительно какой-нибудь алкаш сочинил. - Ты с "Мосфильма"? - через минуту спросил он. Я кивнул. - А я сам питерский. Питер бока повытер, - печально подмигнул он. - Женку прогнал и сюда подался. Здесь мне не пыльно. - Чего так? - хмуро спросил я. - В торговле она работала, понял? - Ну и что? - Я же тебе говорю, в торговле она работала и левака дала с завмагом. - А! - Ничего не понимаю, - сказал он, тараща глаза на дорогу. - Ничего не понимаю, хоть ты убей. Я всунул ему в рот сигарету и дал огня. Он неумело запыхтел. - Ничего не понимаю. Завмаг такой толстый, старый, а она девчонка с тридцать девятого года. - Баб не поймешь, - сказал я. - Верно. Бабу, может, труднее понять, чем мужчину. - Плюнь, - сказал я. - В конечном счете выгнал - и правильно сделал. Найдешь здесь себе эстоночку. - Как же найдешь! Не допросишься. - Давай организуем союз русских холостяков, а? Он засмеялся. - Тебя как зовут? - Валя. - А меня Женя. Давай повстречаемся, а? - Давай. - Вот этот телефон запиши, - он ткнул пальцем в дощечку справа от руля. На ней было написано: "Как вас обслужили, сообщите в диспетчерскую по телефону 2-41-59". Я записал. Показалось модернистское здание мотоклуба. - Пока, - сказал я. - Обязательно позвоню, Женька. - Будь здоров, - он протянул мне руку. - Понимаешь, жить без нее не могу, без Люськи. Он сдвинул фуражку на затылок, и я увидел, что он лыс. - Не психуй, Женя, - сказал я. - Все устроится. Во дворе мотоклуба стояла вся наша техника: темные туши "тон-вагена" и "лихт-вагена", "Газ-69", автобус, а над всем этим, как шея загадочного жирафа, повисла стрела операторского крана. На балконе, освещенный луной, сидел в одной майке Барабанчиков. Он наигрывал на гитаре и пел, томясь: Ах, миленький, не надо. Ах, родненький, не надо... "Может быть, это Барабанчиков сочинил поэму "Проститутка", - подумал я и по стене, в тени, чтобы он меня не заметил, прошел в вестибюль. Здесь я подсел к телефону и набрал 2-41-59. Длинные гудки долго тревожили ухо. Я отражался в зеркале, бледный, хорошо одетый молодой человек. Завтра натяну брезентовые штаны и свитер, наемся как следует и буду толкать тележку. - Диспетчер. - Здравствуйте. Говорит пассажир машины пятьдесят восемь десять. - Что случилось? - Ровным счетом ничего. Запишите, пожалуйста, благодарность водителю Евгению Евстигнееву. - Что за дурацкие шутки? Вы бы еще в пять утра позвонили. - Какие шутки? Меня прекрасно обслужили, вот и все. - Нам только жалуются, и то днем, а не по ночам. - А я не жалуюсь, вы поняли? - Черт бы вас побрал! Почитать не даете! - А что вы читаете? - "Лунный камень". |
