|
В этом человеке заключена большая жизненная сила, всемогущая... и все же я готова поклясться, что смерть скачет рядом с ним. Катрин вздрогнула. - Ты забываешь, что мы скачем вместе с ним на одной лошади. - Нет, - медленно ответила Сара, - я этого не забываю. Может быть, ты и представляешь для него смерть. Чтобы скрыть замешательство, Катрин поспешила войти в низкую дверь Божьего дома. В коридоре, усыпанном черной галькой, к ним подошел монах с факелом в руке. - Что вам здесь надо? - спросил он, смущенный одеянием женщин. - Жилище для шотландских солдат находится в глубине двора и... - Мы женщины, - поспешила ответить Катрин, - и путешествуем в таком виде, чтобы не привлекать внимания. Брови монаха поползли вверх. Его лицо цвета старого пергамента было покрыто глубокими морщинами. - Такой нескромный костюм не отвечает правилам Божьего храма. Церковь не одобряет женщин, которые носят подобное платье. Если хотите войти сюда, наденьте платье, соответствующее вашему полу! Иначе идите к своим компаньонам! Катрин долго не колебалась. К тому же она неловко чувствовала себя в этом иностранном одеянии. Оно плохо защищало ее - может, быть, потому, что она не умела им пользоваться - как от непогоды, так и от взоров мужчин. Она сорвала берет с перьями и встряхнула своими золотистыми кудрями. - Позвольте нам войти. Мы переоденемся в комнате в женское платье! Я - графиня Монсальви и прошу у вас пристанища на одну ночь! Морщины на лбу служителя Божьего разгладились. Он поклонился с почтительностью. - Я вас провожу. Добро пожаловать, дочь моя! Он провел их в комнату, предназначенную для высокопоставленных людей. Четыре стены, большая кровать с тонким матрацем, табурет, масляный светильник - вот и вся меблировка, но у стены возвышалось большое, грубо высеченное распятие; в камине - охапка дров. И теперь, по крайней мере, обе женщины остались в одиночестве. Едва войдя в комнату, Сара зажгла огонь, в то время как Катрин с подозрительной торопливостью сбрасывала с себя одежду, полученную от Кеннеди. - Куда спешишь? - спросила Сара. - Могла бы подождать, пока комната согреется. - Спешу стать сама собой. Никто больше не вздумает без уважения относиться ко мне, когда надену свое обычное платье. А эта экзотическая одежда мне не нравится. - Хм! - спокойно продолжила цыганка. - А мне кажется, что тебе хочется произвести большее впечатление! Заметь, что я поддерживаю это решение. Ты не любишь этот костюм, а я его терпеть не могу. В моем старом платье я все-таки не такая смешная. Подтвердив слова делом, Сара тоже стала переодеваться. Раннее утро застало Катрин вместе с Сарой на мессе в холодной церкви; стоя на коленях, они получили благословение старого монаха, а потом отправились к своим компаньонам. Увидев на пороге паперти в красных лучах восходящего солнца даму в черном из Карлата, Мак-Ларен резко отступил назад. Он нахмурил брови, в глазах присутствующего при этом Готье мелькнула радость. Целых два дня нормандец не открывал рта. Он скакал в стороне, отдельно от отряда с упрямым видом, несмотря на все усилия Катрин, предлагавшей ему ехать рядом. Ей пришлось отказаться от этой затеи. Вражда, возникшая между лесным человеком и шотландцем, была настолько ощутимой, что, кажется, ее можно было потрогать руками. Пока лейтенант стоял в растерянности, Готье подбежал к Катрин поздороваться. - Рад вас снова видеть, госпожа Катрин, - сказал он, словно расстался с ней давным-давно, а не вчера вечером. |
