|
Монах и его спутник повернулись к ней. Да, это был Арно! Душа Катрин наполнилась радостью. Неужели свершилось чудо? Неужели они снова вместе? Наконец-то Бог сжалился над ней. Неужели он внял ее страстным мольбам? Она уже различала под капюшоном дорогие черты его лица, по-прежнему красивого и гордого. Ужасная болезнь еще не коснулась их. Еще небольшое усилие, еще немного, и она будет рядом с ним. Вытянув вперед руки, она побежала еще быстрее, не слыша призывов Готье. Арно тоже узнал ее. Катрин видела, как он побледнел и услышала: "Нет! Нет!" Она увидела жест его одетых в перчатки рук, отгораживающих ее от себя. Он что-то сказал монаху, и тот бросился к ней навстречу, скрестив руки в запрещающем жесте. Катрин летела прямо на него и натолкнулась на плотную фигуру в коричневой сутане, вцепилась в распростертые, словно у Девы Марии, руки. - Пустите меня! - застонала она, сжав зубы. - Пропустите меня... Это мой супруг... я хочу видеть его! - Нет, дочь моя, не подходите! Вы не имеете права... он этого не желает. - Это не правда! - кричала взбешенная Катрин. - Арно! Арно! Скажи ему, чтобы он меня пропустил! Арно стоял как вкопанный в нескольких шагах. Его перекошенное от боли лицо было похоже на маску комедианта, изображающего страдание. Однако голос звучал Уверенно: - Нет, Катрин, любовь моя... Уходи! Ты не должна подходить. Подумай о нашем сыне! - Я люблю тебя, - простонала Катрин. - Я не могу не любить тебя. Позволь мне подойти! - Нет! Бог свидетель, я тоже люблю тебя, и я не могу вырвать эту любовь из сердца, но тебе надо уйти. - Святой Меан может сделать чудо! - Я в это не верю! - Сын мой, - упрекнул его монах, удерживающий Катрин, - вы богохульствуете. - Нет. Если я пришел сюда, то не столько ради себя, сколько ради моих товарищей. Помнит ли кто-нибудь о счастливом выздоровлении в этих местах? Надежды нет. Он повернулся и потяжелевшим шагом направился к своим друзьям по несчастью, которые, удаляясь, пели псалмы, не подозревая о разыгравшейся драме. Катрин разрыдалась. - Арно! - причитала она. - Арно... Умоляю... Подожди меня... Послушай меня! Но он не хотел слушать. Опираясь на высокий посох, пошел вперед и даже не обернулся. В это время Готье подошел к Катрин, высвободил ее из рук монаха и прижал, рыдающую, к груди. - Уходите, брат мой, уходите скорее! Скажите мессиру Арно, чтобы не печалился. Монах ушел, а запыхавшаяся Сара и брат Этьен присоединились к своим спутникам. Вслед за ними рысью подъехал шотландец. Катрин освободилась из объятий Готье, но слезы мешали ей, и она не увидела ничего, кроме дрожащей серо-красной фигуры, расплывавшейся на фоне снегов. Нормандец опять привлек ее к себе. С высоты на них свалился холодный голос шотландца: "Давайте ее сюда, и поехали! Мы и так потеряли много времени!" Готье, дернув головой, поднял Катрин и посадил на круп своей лошади, которую держал под уздцы солдат. - Нравится вам или нет и пусть эта скотина сдохнет, но о госпоже Катрин позабочусь я сам! Мне кажется, вы не понимаете ее страданий. На вашей лошади ей неуютно. Мак-Ларен выдернул наполовину шпагу и прогрохотал: - Мерзавец, ты вызываешь у меня желание забить тебе в глотку эти дерзости! - На вашем месте, мессир, я не стал бы этого делать, - ответил нормандец, недобро улыбаясь. |
