|
Впервые монах увидел, как заблестели глаза Катрин, а щеки порозовели. - А кто будет охранять Карлат? А мой сын? А графиня? Брат Этьен повернулся к Изабелле де Монсальви, по-прежнему неподвижно сидевшей в кресле. - Мадам де Монсальви должна вернуться в аббатство Монсальви, где новый аббат, молодой и решительный, ждет ее. Там они будут в безопасности, ожидая, пока вы вырвете у короля реабилитацию для вашего мужа и освобождение из-под ареста всех его владений. Управление Карлатом будет передано новому наместнику, присланному графом д'Арманьяком. К тому же мессир Кеннеди был здесь временно. Так вы поедете? Катрин посмотрела на свою свекровь, встала перед ней на колени, взяла ее морщинистые руки в свои ладони. Уход Арно сблизил их. Высокомерный прием, оказанный ей когда-то графиней, остался в прошлом, и теперь двух женщин объединяло чувство глубокой привязанности. - Что мне делать, матушка? - Подчиниться, дочь моя! Королеве не говорят "нет", и наша семья только выиграет от вашего пребывания при дворе. - Я знаю. Но мне так тяжело оставлять вас, вас и Мишеля, и быть далеко от... - Она снова посмотрела на окно, но Изабелла ласково повернула ее лицо к себе. - Вы его слишком любите, чтобы расстояние имело какое-то значение. Езжайте и не беспокойтесь. Я буду ухаживать за Мишелем как нужно. Катрин быстро поцеловала руку старой дамы и встала. - Хорошо, я поеду. - Ее взгляд вдруг упал на кучу драгоценностей, разбросанных на столе. - Я возьму часть этого, потому что мне будут нужны деньги. Вы оставите себе все остальное и используете по своему усмотрению. Вы легко сможете обменять несколько украшений на золотые монеты. Она снова взяла в руки черный бриллиант и сжала его так, словно хотела раздавить. - Где я должна встретиться с королевой? - В Анже, мадам... Отношения между королем и его тещей по-прежнему натянуты. Королева Иоланда чувствует себя в большей безопасности в своих владениях, чем в Бурже или Шиноне. - Хорошо, поедем в Анже. Но если нет возражений, завернем в Бурж. Я хочу попросить мэтра Жака Кера найти мне покупателя на этот проклятый камень. Новость о скором отъезде обрадовала троих, и прежде всего Хью Кеннеди. Шотландец чувствовал себя тревожно в Овернских горах, которые плохо знал, хотя они и напоминали ему родные края. Кроме того, обстановка оторванности от внешнего мира, царившая в замке и усугублявшаяся страданиями Катрин, становилась невыносимой. Он разрывался между искренним желанием помочь молодой женщине, к которой испытывал сильное влечение, и необходимостью снова вернуться к старой доброй жизни - сражениям, нападениям, к трудным условиям лагерей среди Мужественных воинов. Вернуться в приятные городишки Долины Луары и проделать весь путь в компании Катрин было для него вдвойне радостным событием. И он не стал терять ни минуты, начав приготовления к дороге. И для Готье сообщение об отъезде стало приятной новостью. Великан нормандец, потомок викингов, бывший дровосек, испытывал к молодой женщине чувство фанатичной преданности. Он жил в преклонении перед ней, как перед. идолом. Этот человек, не признававший Бога и черпавший свои верования из старых скандинавских легенд, привезенных в ладьях первыми переселенцами, превратил свою языческую любовь к Катрин в особую религию. С тех пор как Арно де Монсальви попал в лепрозорий, Готье тоже перестал жить своей обычной жизнью. Он даже потерял интерес к охоте и почти не выходил из крепости. |
