Хэлин проводила все дни, загорая у бассейна или купаясь в
море. Это место идеально подходило для спокойного, «ленивого»
отдыха. И ко вторнику её уверенность в себе, которую она обрела в
прошлое воскресенье, добившись от Карло согласия на свои условия
брака, достигла высшей отметки. Выйти замуж не так уж плохо,
уговаривала она себя. В конце концов, ей не особенно-то нужно с
ним видеться, а если к тому же она быстро забеременеет, то вообще
придется делить с ним постель всего какие-то несколько недель.
К сожалению, вчера вечером это хорошее настроение было
серьезно испорчено приездом Стефано с бабушкой и Андреа. Хэлин
пришлось собрать всю свою волю, чтобы не расплакаться и не
рассказать бабушке свою печальную историю. Но присутствие Карло
помешало ей. Достаточно было раз взглянуть на его лицо, чтобы
убедиться: он знал, что именно она задумала, и в его темных глазах
читалось предупреждение.
Вместе со Стефано Карло полностью овладел разговором за
ужином, не давая Хэлин перемолвиться с бабушкой и словечком. Потом
он объявил, что сегодня надо отойти ко сну пораньше, чтобы
отдохнуть — завтра большой день.
Сам он сослался на то, что ему предстоит дальняя дорога к
отцу, где он останется ночевать.
Хэлин не могла не проводить его до машины, как не могла
избежать поцелуя, которым он осенил не возжелавшие его губы.
Именно в эти секунды к ней вернулся страх. Его руки обхватили её,
как стальные обручи, его упругий рот накрыл её рот. Сопротивляясь,
она напряглась, но он был слишком искусным любовником, чтобы его
можно было отвергнуть, и не отпускал её до тех пор, пока кровь не
заклокотала у нес в жилах и губы не раскрылись под его губами в
немом приглашении. Затем со снисходительным смешком он отпустил
её, прошептав:
— Просто напоминаю о завтрашней ночи.
Голос бабушки, зовущий её по имени, вернул Хэлин в
сегодняшний день. Она встала, стряхнула песчинки, приставшие к
коже, одновременно рассматривая подходившую старушку. Та являла
собой живописную картину в своем светло-голубом платье: высокая,
как Хэлин, но седая, с улыбчивыми синими глазами.
— Я так и думала, что найду тебя здесь, дорогая. Пора
собираться. Часа два уйдет только на то, чтобы вымыть и высушить
голову.
Хэлин смотрела на родное, улыбающееся лицо, и комок встал у
неё в горле. — Иду, иду. Я не очень-то хорошо спала, так что
решила искупаться, может быть, станет легче, — сказала она мягко.
— Это недомогание называют «невестины нервы», тут нечего
беспокоиться. Помню, когда я выходила за твоего деда, у меня было
то же самое, так что все пройдет. Карло — прекрасный человек. Тебе
очень повезло.
Бабушка любяще обняла Хэлин за плечи, и, стараясь не выдать
душивших её эмоций, та ответила:
— Да… Да, знаю, что повезло.
— Что с тобой, Хэлин? Ты уверена, что хочешь замуж? — Бабушка
устремила на Хэлин вопрошающий взгляд. — Если сомневаешься, то
сейчас самое время сказать, пока не поздно. — Старушка была
слишком наблюдательна, чтобы не заметить её плохого настроения.
Если бы только она знала, грустно подумала Хэлин. Слишком
поздно было уже в ту минуту, когда она села в самолет, чтобы
лететь на Сицилию. Хэлин ответила вопросом на вопрос. — Скажи,
бабушка, а когда я выйду замуж, ты не будешь против, если Андреа
переедет ко мне на Сицилию?
— Так вот что тебя беспокоит! Я так и думала, что тут что-то,
hle~yee отношение к твоему братику. |