Обычно в таких ситуациях мужчины строят из себя благородных рыцарей. Но только не ворчуны вроде старины Костоправа. Впрочем, мне хватило ума не жаловаться вслух.

Меня всерьез озадачили слова о том, что девочки могут встретить матерей. Выходит, они родом из этой странной крепости? Что, если и моя прекрасная жена появилась на свет здесь?

Она прочитала мои мысли:

– Нет. Я родилась не здесь.

Не знаю почему, но я ей поверил. Кто-то в этой крепости массово производил Озорных Дождей и Тидэс Эльб, а затем подбрасывал их туда, где привечали сирот. Вроде того как лягушки мечут икру. Наплоди сколько получится – кто-нибудь да выживет и продолжит род.

Я взял Озорной Дождь за правую руку, а Широнеко за левую и пощупал пульс. Моя жена была взволнована. А сердце девушки колотилось так, что мне стало боязно за ее здоровье. С Куронеко было то же самое.

Солнце озарило горизонт.

Граница между светом и тенью опускалась на восточную стену крепости. Когда она дошла до основания, моя благоверная взмахнула рукой и выкрикнула приказ на древнем языке, которым в последнее время предпочитала пользоваться.

Из стены выскочило несколько гранитных блоков. Следом выпало еще с десяток ослабевших, но остальные держались прочно.

– Это наш вход, – произнесла Куро.

– Будьте осторожны, – сказал я ей. – Кто знает, где еще может обвалиться стена.

Пока оседала пыль, моя жена что-то бормотала, одновременно гордясь собой и досадуя на то, что не все пошло по плану.

Отругав двух ближайших Взятых, она повернулась ко мне:

– Милый, ты не знаешь, где дети?

– Ты же вроде их работать послала.

– Посылала. Но им давно пора вернуться. Ладно, пойдем посмотрим, что внутри.

Она сказала еще что-то Шепот. Та недовольно кивнула.

Шепот созвала остальных Взятых и дала им указания. Колдуны отправились собирать солдат.

Творилась какая-то чепуха, но я молчал. Не время для болтовни. Костоправу надо помалкивать и все записывать, прежде чем ему изменит память.

Подниматься нужно было по неровно выложенным и чересчур высоким гранитным ступеням. Мы добрались до пролома, от которого до настоящего входа было еще футов сорок вверх. У меня уже ныли лодыжки. Вне всякого сомнения, замок был построен и сохранялся в целости с помощью колдовства.

Я пережил подъем, закончив его четвертым. Несмотря на боль, не преминул насладиться видом симпатичных полукружий перед собой. И вовсе не испытывал из-за этого стыда.

Сами виноваты. Их никто не заставлял быть такими соблазнительными.

Сестры и шлюхи.

Ненаглядный Шин и Благословенная Баку куда-то подевались. Анко тоже давно не показывался на глаза. Я подозревал, что внутри этой каменной громады тысячи теней; в некоторые из них поместили глиняные сосуды. Перо и Бывалый летали вокруг крепости, провоцируя ее жителей и одновременно отвлекая их.

Остальные Взятые ждали вместе с выстроившимся войском.

Снаружи барьера находился только Хромой. Он кружил на большой высоте.

Озорной Дождь остановилась у пролома и заглянула внутрь. С моего места была видна лишь тьма.

Сверху раздался голос Светлячка:

– Мама, входи, ворота открыты. Мы уже со всем разобрались.

– Опять карабкаться, – проворчал я.

Озорной Дождь усмехнулась:

– Милый, тебе полезно упражняться. Ищи во всем светлое, глядишь, не придется блуждать в потемках. – Она поднялась на несколько ступеней, обернулась. – Может, поменяешься местами с Куро и Широ, чтобы они тебя толкали?

– Я еще не настолько устал.