— А ну-ка! — Схватив фото, Глеб в недоумении рассмотрел его и присвистнул: — Нет… Это не Буссен…

— Буссен — точно! — обиделась толстуха. — В конце войны он поймал маньяка, убивавшего женщин, и пристрелил его. Недавно в журнале снова ворошили эту историю и напечатали его фото. Ходили даже слухи, что маньяком оказался сам фотограф. Потом разобрались. В общем — запутанная история. Сколько лет распутывают, распутывают, а правда — где она?

— Но ведь это не Косых, Вера! — Глеб перешел на русский. — Это же не Николай Гаврилович! Выходит…

— Выходит, дед невиновен.

— Бог мой! Гора с плеч! Как же я рад, Верка!.. — Подхватив Веру, Глеб закружил ее, распугивая рыночную толпу. — А Феликс все же сволочь!

Глава 26

Расставив сваленную мебель в комнате, они устроили пиршество. Старый, уютный, несколько запущенный европейский дом. Милое семейное торжество.

— Как же все здорово вышло! Мы не знаем, кто ошибся, — в архивах на Лубянке что-то специально запутали или Бобров передернул факты. Главное — злодей Буссен не Косых, не твой дед. А чей-то другой… Пусть все остается как есть. Главное — мы вместе. Ты не сдашь меня в психушку, если я скажу, что узнала тебя сразу, как только ты подошел ко мне в том ресторанчике на озере? Ну, не совсем до конца узнала. Просто мне очень сильно хотелось, чтобы это оказался ты. — Она погладила серебряное кольцо. — Эту вещицу я заметила сразу.

— А я специально носил кольцо как тайный пароль и все выискивал, вынюхивал след.

— Мы нашлись — и это чудо. Давай есть и пить, словно именинники, или жених и невеста, или…

— Номинанты премии «Обыкновенное чудо». На рамке написано — не пугайтесь, произошло чудо. Пряталось, пряталось, и вот оно — явилось! Держитесь, везунчики! Вы никогда не были знакомы, ухитрились произвести на свет дочь, разлетелись в разные стороны и случайно нашли друг друга через девятнадцать лет.

Вера улыбнулась, и нечто от тайного знания гадалки Перселы появилось в ее глазах.

— Все было не случайно, Мишель. Все — с начала и до конца. Мы ведь всегда знали это, но не умели понять. Всегда знали, что будем искать друг друга.

— А моя училка в школе все злилась, что я не откликаюсь на имя Глеб, и жаловалась родителям на мою рассеянность.

— Простим ее. И всех, кто сочтет, что нас надо лечить в клинике для душевнобольных.

— Ну, если там имеются двухместные номера…

Глава 27

За окном раннее утро, курлычут горлицы, ветки каштана поднимают свои роскошные праздничные свечи. Вера спит, свернувшись на козетке с портретом в обнимку. В комнату тихо вошел мужчина со свертком, осторожно огляделся, долго смотрел на спящую Веру. Стараясь не разбудить ее, развернул сверток, достал из него веточку дикой белой розы, пакет с овощами и нечто свернутое в трубку. Положил цветы у лица спящей, а на полу расстелил маленький коврик изнанкой кверху. Затем на цыпочках удалился на кухню, откуда тотчас же донесся грохот посуды.

Вера проснулась, увидела розы, снова зажмурилась и открыла глаза. «Почему хороший сон никогда не возвращается? Почему вообще от меня уходит все самое дорогое?» Насторожившись, она прислушалась к звукам на кухне, резко села и позвала:

— Машка?! Машуля!

Появилась не Маша.