— Наверху, Витя, — спокойно ответила Таня, — у нас с тобой будет спальня.

Крашенинников подавился проклятой колбасой, сделал неловкую попытку вдохнуть и неистово закашлялся.

— Тебя постучать по спинке? — осведомилась Таня. — Есть надо осторожнее и медленнее. Нельзя глотать, как голодный зверек, непрожеванные куски. Йоги рекомендуют делать тридцать три жевательных движения на один кусочек.

Виктор с трудом отдышался и с досадой махнул рукой.

— А тридцать два можно? — хрипловато спросил он.

— Я справлюсь дома в книжечке, — мелодично отозвалась Таня. — И тогда отвечу на твой вопрос. Давай заведем песика!

Да, все-таки она совершенно чумная!..

— В таком разе Татка будет платить за охрану ему, а не нам, — буркнул Виктор. — Мечтаешь быть дамой с собачкой?

Таня покачала головой.

— Просто я боюсь жить на даче, Витя. Как-то очень тихо, тревожно, никого нет… Без тебя я вообще здесь ни за что не останусь даже на час.

— А зачем тебе без меня здесь оставаться? — пожал плечами Виктор. — Домушник я, никуда из избы не шастаю. Уезжать и приезжать будем только вместе.

— А ночью? — спросила Таня и пугливо посмотрела на заколоченные окна. — Ведь кругом ни души…

— Да что с тобой? — Виктор подвинул свой стул ближе к Тане. — Затмение нашло? Давай рассуждать: ну, что с нас можно взять? Сапоги резиновые? Украсть у нас с тобой совершенно нечего. А если вдруг полезут грабить дом, то обнаружат нас и убегут. Испугаются хотя бы от неожиданности.

Пытаясь успокоить Таню, Крашенинников даже сразу не отметил, что она уже прекрасно и четко распланировала их совместное будущее, не задав ни единого вопроса и не смутившись ситуацией ни на секунду. Дошло до него внезапно. Он неожиданно осознал, насколько легко и просто она на все согласилась, и замолчал, не столько обрадованный, сколько насторожившийся. Так ведь мечтал, так рвался уговорить ее остаться на даче, а теперь напрягся, поскучнел и задумался. Что таится за этим невозмутимым, бесстрастным согласием без слов: не давнишняя ли привычка принимать подобные предложения свободно, шутя, не усматривая в них ничего особенного?.. Будничные, обыкновенные, естественные отношения мужчины и женщины…

— А как ты объяснишь дома свое отсутствие по ночам? И отсутствие вообще? — испытующе спросил Виктор.

— Не беспокойся! Это мои трудности, — лаконично ответила Таня. — Давай рассуждать, как ты только что предлагал: я тебя не спрашиваю, откуда у тебя ключи, не интересуюсь, что ты наплел приятелям и Тате. Наверняка тоже пришлось выдумывать и обманывать. Почему тебя потянуло выяснять мои нравственные принципы и отношения с моралью? А вдруг я вообще круглая сирота и сама за себя отвечаю?

Виктору стало стыдно и противно.

— Правда что ль? — бормотнул он. — А так на сиротку не похожа… Ты права, Таня, какая-то бредятина в голову полезла. Не знаю, что со мной происходит… Вообще я очень сильно прибалдел, увидев тебя. Что-то случилось с мозговенным аппаратом. У тебя волосы пахнут сентябрем…

Таня тихо засмеялась.

— Теперь осталось лишь выяснить, как пахнет сентябрь. Да, у тебя впрямь с головкой не очень!

— А мы сейчас выйдем и его понюхаем! — предложил Виктор. — Но лучше мы это сделаем утром. Таня, я хочу наверх! В конце концов, мы даже еще не посмотрели, что там находится!

Он вскочил и схватил Таню за руку.

— Ты уже сделала тридцать четыре жевательных движения! — закричал он.