– Удачи тебе, Санни Джой!

– Но, Саншин! Вперед!

Лошадь, цокая копытами, исчезла в облаке пыли, которое еще долго висело в раскаленном воздухе, словно красное дыхание смерти.

Томи вздохнул и закашлялся. И никак не мог остановиться.

Глава 18

Сидя за рулем, Римо время от времени поглядывал в зеркальце заднего вида. Машину он взял напрокат в международном аэропорту Уилла Роджерса. Похоже, слежки за ним не было. Да и потом, вряд ли мастеру Синанджу удалось бы следовать за ним незаметно на всем пути из Лэнолулу.

Впрочем, рисковать Римо не хотел.

Больница при католическом монастыре оказалась обшарпанным зданием в викторианском стиле, которое уже лет десять нуждалось в покраске и ремонте. Римо нерешительно приблизился к черной входной двери. Вспомнит ли его сестра Мария? Жива ли она еще?

Он позвонил в колокольчик и стал ждать, чувствуя, как внутри все сжимается от волнения. Чтобы избавиться от неприятного ощущения, он стал равномерно и глубоко дышать – как делал еще мальчишкой, когда мир казался особенно опасным и враждебным.

Дверь приоткрылась, высунулась пожилая монахиня.

– Да?

– Я ищу сестру Новеллу.

Монахиня подозрительно оглядела его круглыми совиными глазами.

– По какому делу?

– Меня зовут Римо Уильямс, – сказал он. – Я вырос в сиротском приюте, и сестра Мария Маргарита Морроу обучала и воспитывала меня.

– Понимаю... Что ж, в таком случае позвольте представиться. Я и есть сестра Новелла. Входите, мистер Уильямс.

Римо вошел, и в ноздри ему тут же ударил специфический запах.

Смешанный запах антисептиков, свечного воска и плесени. Примерно так же пахло в здании санатория «Фолкрофт», в том крыле, где находилось больничное отделение. Но только там запах был значительно слабее, а привкус плесени отсутствовал вовсе.

Он двинулся за сестрой Новеллой в гостиную со старомодным сводчатым потолком. Черные одежды монахини развевались, руки она убрала в невидимые глазу глубокие карманы. Голова и шея тонули в накрахмаленном апостольнике  – точь в точь как когда то у сестры Марии.

– Как вы нашли нас, мистер Уильямс? – спросила сестра Новелла, усадив гостя в кресло.

Римо подался вперед.

– Видите ли, некоторое время я был знаком с Конрадом МакКлири.

– Как он поживает?

– К сожалению, умер.

– О, прискорбно слышать. Сама я его не знала, но именно мистер МакКлири пристроил сестру Марию к нам в монастырь. Случилось это после пожара. Она была уже совсем старенькая, к тому же после того, как сгорел сиротский приют, у бедняжки просто не выдержало сердце. Переехав к нам, она вскоре слегла. Похоже, мистер МакКлири проявлял к ней особый интерес и несколько раз настойчиво просил нас уведомить о ее кончине.

– Но сестра Мария... она еще...

– Да, пока жива. Но неделю назад она приняла последнее причастие.

– Поскорее бы ее увидеть!

– Вынуждена предупредить, мистер Уильямс, она может вас не узнать.

Лицо Римо исказилось от горя. Плечи опустились.

– О нет, дело не в том, – торопливо добавила сестра Новелла. – Просто она очень плохо слышит, да и зрение совсем никудышное. Так что на многое не рассчитывайте.

– Понимаю...

Они прошли по коридору в другое крыло здания, где стены были оклеены обоями «в цветочек», и только тут впервые для Римо в полной мере открылось назначение этого дома – приют для престарелых и больных. Повсюду через приоткрытые двери были видны старухи. Они или лежали на кроватях, или сидели в креслах каталках, уставившись в экраны телевизоров. Судя по их пустым бесцветным глазам, они плохо воспринимали окружающую действительность.