Теперь, когда в тоннеле не больше света,

Чем духа искусства в цирке шапито,

Когда со мной успело случиться это,

И то, и из-за тебя персонально — то,

И я растратился в ругани, слишком слышной —

В надежде на взгляд, на отзвук, хоть на месть,—

Я знаю, что даже игры кошки с мышкой

Меня бы устроили больше, чем то, что есть.

Несчастная любовь глядится раем

Из бездны, что теперь меня влечет.

Не любит, — эка штука! Плавали, знаем.

Но ты вообще не берешь меня в расчет.

И ладно бы! Не я один на свете

Молил, ругался, плакал на крыльце,—

Но эти все ловушки, приманки эти!

Чтоб все равно убить меня в конце!

Дослушай, нечего тут. И скажешь прочим,

Столь щедрым на закаты и цветы,

Что это всех касается. А впрочем,

Вы можете быть свободны — ты и ты,

Но это все. Какого адресата

Я упустил из ложного стыда?

А, вон стоит, усата и полосата,—

Отчизна-мать; давай ее сюда!

Я знаю сам: особая услада —

Затеять карнавал вокруг одра.

Но есть предел. Вот этого — не надо,

Сожри меня без этого добра.

Все, все, что хочешь: язва, война, комета,

Пожизненный бардак, барак чумной,—

Но дай мне не любить тебя за это —

И делай, что захочется, со мной.

1998 год

Декларация независимости

1

След овальный, и точкой — каблук.

Так сказать, восклицательный знак.

Соблазнительна тема разлук

С переходом в табак и кабак.

Но не тронет меня этот снег,

Этот снег и следы твоих ног.

Не родился еще человек,

Без которого я бы не мог.

2

Выйдешь в ночь — заблудиться несложно,

Потому что на улице снежно,

Потому что за окнами вьюжно.

Я люблю тебя больше чем можно,

Я люблю тебя больше чем нежно,

Я люблю тебя больше чем нужно.

Так люблю — и сгораю бездымно,

Без печали, без горького слова,

И надеюсь, что это взаимно,

Что само по себе и не ново.

3

Все нам кажется, что мы

Недостаточно любимы.

Наши бедные умы

В этом непоколебимы.

И ни музыка, ни стих

Этой грусти не избудет,

Ибо больше нас самих

Нас никто любить не будет.

4

Мне снилось, что ты вернулась, и я простил.

Красивое одиночество мне постыло.

Мы выпили чаю, а следом легли в постель,

И я прошептал, задыхаясь, уже в постели:

«А этот-то как же? Этот?» — во сне, и то

Я помнил о нем, как вину не забыть давилен.

«Ах, этот, который? — смеясь, отвечала ты.

Да ну их всех. Закаялась. Ты доволен?»

И долго, долго потом лежу на спине,

Застигнутый августовским поздним рассветом

И мыслью о том, что спишь не одна; во сне

Не видишь меня, а если видишь, то не

Напишешь вольным размером стихов об этом.

5

Блажен поэт, страдающий запоем!

Небритая романтика — в чести.

Его топтали — мнит себя героем,

Его любили — он рычит «Прости»…

Что до меня, то все мои потуги

Примерить эти почести — смешны.

Топтали. В этом нет моей заслуги.

Любили. В этом нет моей вины.

6

Ладно б гений, пускай хоть изгой,

Но с рожденья ни тот, ни другой,

Обживаясь в своей подворотне,

Жил как тысячи, думал как сотни —

А не прячется шило в мешке!

И жуешь на своем пятачке

Черствый хлеб круговой обороны,

Черной участи белой вороны.