— Люди, которые жили здесь, живы, — решительно сказал он и указал вокруг себя, — смотри, здесь лишь коровьи, овечьи или собачьи кости, и нет человеческих, ни взрослых, ни детских. Они покинули это место. Или их увели отсюда… точно, я вспомнил, это в людских привычках — перегонять людей в другие места, и если кто-то возражает и говорит: «Нет, спасибо, мне и здесь нравится», его вешают на дерево с помощью верёвки, обмотанной на шее, что очень плохо влияет на дыхание.

Это сработало. Молодой эльф незамедлительно пришёл в себя.

— Точно! — воскликнул он.

Потом обежал всё, что осталось от полусгоревших хижин.

— Никого, ни живого, ни мёртвого. Значит, они в другом месте! Может, они все сбежали, а может, их… как это называется? Депортировали. Это и впрямь в обычаях людей — эльфов они тоже депортировали. Они выслали нас в те ужасные места — «места для эльфов», где эльфы умерли один за другим.

— От чего?

— Думаю, от голода и от вшей.

— Но разве эльфы не обладают волшебной силой?

— Да, иногда обладают. Ну и что?

— Неужели вы ничего не могли сделать? Сжечь агрессоров, поразить их молнией, испепелить? Навести на них чуму? Крапивницу?

— Это не так просто. Не все эльфы обладают волшебной силой. У моего отца её вообще не было. Большинство из нас умеет всего лишь зажигать малюсенький огонь и воскрешать мошек.

— Воскрешать мошек? Что это за волшебство?

— Зависит от точки зрения. На взгляд мошки, её жизнь важнее всего на свете. Ты чувствуешь в голове её радость от вновь обретённой жизни, и тебе самому становится легко на душе. А вообще, ну их, мошек. Эльфы не могут и не хотят насылать никаких болезней. Лишь некоторые из нас, и это большая редкость, имеют силы, которые можно использовать в войне, но люди, опасаясь, что это — возможности всех эльфов, решили покончить с нами. Почти не имея, за редким исключением, настоящих волшебных сил, эльфы не смогли избежать депортации, а когда они поняли, что в «местах для эльфов» их ожидает верная смерть, было уже слишком поздно: их осталось слишком мало, грустных и отчаявшихся. А ты ведь знаешь, волшебство тонет в грусти. Если у матери умрёт ребёнок, она навсегда утрачивает своё волшебство.

— Но вы могли бы воспользоваться старым добрым оружием: мечами, стрелами, арбалетами. Когда-то эльфы были отважными воинами, непревзойдёнными стрелками!

Йорш задумался. Он не знал, что ответить. Да, когда-то эльфы были отважными воинами, но это было очень давно. До того момента, пока они не научились чувствовать боль и радость других. Если так огромна радость мошки, вернувшейся к жизни, подумать только, насколько велик ужас человека, которого ты вот-вот убьёшь. Наверное, это и было причиной бездействия. И потом, их было мало, и они не были объединены. Их преследовали уже несколько веков. Смертельно преследовали. В последний раз их просто переселяли с одного места в другое, по крайней мере, так им казалось. Им разрешили брать с собой книги. Они не заметили ничего подозрительного. И когда они поняли, что должно случиться, что уже случилось, было слишком поздно: невозможно было ничего сделать, борьба не принесла бы ничего, кроме дополнительных страданий… И потом, была ещё одна причина, чем больше он об этом думал, тем больше убеждался в её значительности: все хотели их смерти…

— И вы предпочли умереть из вежливости по отношению к людям? Чтобы не разочаровать их? Действительно, очень любезно с вашей стороны, — с сарказмом сказал дракон, и на этот раз Йорш не обиделся.

Он задумался, потому что сейчас, когда он говорил с кем-то, его мысли становились отчётливее.