-  Пусть! - запальчиво выкрикнула Гана.

    -  Следующая невинная дева в твоем Роду умрет старухой, - продолжал Старейший. - И ты проведешь в ее облике триста лет.

    -  Да хоть четыреста! - захохотала баньши, развернулась и бегом бросилась догонять обоз. Запрыгнула в телегу рядом с мужчиной своего Рода, обняла человека за плечи. - Мне с ними не миловаться! - крикнула она Старейшему и махнула рукой на прощание.

    И хотя смертный не мог ни слышать, ни видеть, ни чувствовать ее присутствия, он вздрогнул и поежился, как от сильного холода.

    Готова спорить, в эту минуту Ткачиха в своем гамаке из судеб пожалела, что не сказала «пятьсот лет». Хотя… Зная Гану, уверена, она не расстроилась бы даже от тысячи в старческом облике, если уж добилась своего. Странная она баньши, Гана. У меня еще не было Рода, а ее уже тогда звали - безумная. Ведь она влюбилась в человека и умолила Ткачиху отдать ей его потомков… Среди нас о ней ходило столько легенд и слухов, сколько не бывает среди баньши: ведь мы всегда знаем наверняка. Но Гана…

    Говорят, она увидела его нить в паутине судеб. Говорят, влюбилась с первого взгляда. Говорят, упала в ноги Повелительнице - с просьбой разрешить ей колдовство. С просьбой вмешаться в его судьбу.

    Говорят, она нашла кого-то из Старших, кто начертил ей круг и привел туда человека. Они были вместе всю ночь - человек и баньши. А наутро Гана вывела смертного из круга - целого и невредимого. Потом он женился. Породил детей, прожил долгую жизнь, умер… В ночь его смерти один из его потомков зачал мальчика, как две капли воды схожего с тем человеком - благодаря колдовству, которое всю ночь творила безумная баньши.

    И такие дети будут рождаться пока стоит этот мир. Всегда. И пока они есть, будет жить Гана.

    А еще говорят, что раз в один или два века Гана заманивает своего человека в круг. В круг, где ждет его она одна.

    И еще - если похожий на предка человек умрет, когда его дети слишком малы для брака, безумная баньши зачахнет с тоски.

    Так говорили среди нас - и все это было правдой. Я знала это, потому что когда-то давно, счастливая после той ночи, пьяная своим успехом, Гана делилась со мной подробностями. У меня тогда не было Рода, я редко появлялась в смертных землях, и я спросила - стоило ли оно того? Зачем привязываться к одному-единственному человеку, зачем создавать одинаковых потомков, зачем влезать в долги - тот Старший немало запросил за свою помощь… Зачем все это?!

    Гана тогда сказала, что я все пойму позже… она ошиблась. Не нужны мне потомки, даже если они будут похожи на Тиана и лицом, и характером. Только он, никто другой… Без него я не хочу жить. Как глупо…

    Люди уже разошлись от ворот, осталась только стража. Старейший, как и я, не ушел, он стоял неподалеку и подозрительно вглядывался в мое лицо. Что ему надо? Чего он боится, о чем подозревает? Думает, я сделаю какие-то выводы из выходки Ганы, из их странного разговора? Или просто ждет, что выкину уже я?

    Гана… Она никогда не заботилась о том, чтобы в ее Роду было много потомков, поэтому эта семья - все, что у нее есть. Если что-то случится хотя бы с одним из них - весь Род окажется под угрозой. Не потому ли она поспешила увести своего человека - а он точь-в-точь похож на своего предка, Гана мне того когда-то показывала… Не потому ли Ткачиха не так уж и разгневалась на ганино самоуправство? Потому что убить этого смертного - значит убить и Гану? Княгиня, конечно, любого из нас покарает, не задумываясь - если заслужили, но Гана никогда не раздражала Эйш-Тан, не в пример мне.