Сплетающая Узор еще долго будет жалеть о том, что посмела вызвать Осеннюю Стихию.

    -  Тиан, а это ничего, что ты не явился в Совет? - беспокоилась Нара.

    -  О чем ты? Меня просто запишут в погибшие. Нечего нам в Костряках делать, гиблое место, долго еще над городом прах и пепел витать будут. - Я закинул за спину тощий мешок, осмотрелся, проверяя, ничего ли не забыл. Негусто у нас с Нарой с имуществом… Ничего, вот устроимся где-нибудь, обрастем вещами, словно дерево листьями. Это мне-то для счастья Ворона и сабли хватит, а баньши моей дом нужен: крепкий, чтобы на века был выстроен. А что моя баньши хочет, она получит.

    -  Все взяла? - спросил у мнущейся на пороге жены. - Возвращаться, если что, не станем, смотри.

    Она кивнула. Беспокойство из глаз не исчезло, но она молчала, не уговаривала бежать.

    -  Где тебя ждет этот баньши? - спросил. - Успеем до того, как солнце сядет?

    -  Под стенами на западе, - ответила она. - Тиан, ты уверен, что…

    -  Нара! Мы уже решили.

    -  Ты решил! Меня ты не спрашивал!

    -  Прекрати, - я поморщился. - Увидишь, все хорошо обернется.

    Она фыркнула, забросила за спину гитару и, задрав нос, вышла. Мне оставалось лишь не отстать. Похоже, Нара смирилась…

    Нас ждала целая толпа. Не знай я, кто передо мной, принял бы эту стайку щебечущих девушек за подружек, тайком от родителей выбравшихся из города на встречу с бравыми стражниками.

    Кстати, о родителях…

    -  Пришла, Нара? Вот уж не ожидал, думал, испугаешься, - усмехнулся Старейший. - И человека с собой притащила. Разве не помнишь, на наши встречи смертным хода нет. Сама его привела, так знай - проиграешь, он за тобой отправится.

    -  Моя жена не будет отстаивать свое право, - я бросил мешок и встал между ним и Нарой. - Хочешь что-то доказать, тебе придется выйти против меня.

    -  Даже так? - баньши пощипывал подбородок, задумавшись. Решив что-то, расхохотался: - Ну что ж, Воин, я согласен. Выйди против меня в круге бэниши, и я не стану наказывать мою самовольную дочь. Только помни, Воин, умрешь ты - умрет и она.

    -  Я умру? Неужели ты не знаешь, нелюдь, кто я, чье пламя горит в моей груди? - Я не понимал, почему он так уверен. Не может же он не знать, что произошло прошлой ночью, кто открыл ворота Огню, вел Легион?

    -  Ты сделал свой выбор, Воин: предпочел мою никчемную дочь своему пути. И с этим выбором тебе теперь жить… и умирать. - Старейший оскалился, разом растеряв всю свою нелюдскую красоту, показав истинное лицо. Я поморщился… Дурак. Дураком жил… дураком и помрет.

    Круг баньши начертил совсем маленький, шагов десять - не больше. Я втайне усмехнулся. Ну-ну, посмотрим, что у него выйдет.

    -  Вступи, Воин, - предложил баньши, перешагивая мягко светящуюся черту. - И пусть Ткачиха отдаст победу достойному.

    -  Не надо, Тиан! - опомнилась Нара, вцепилась в меня. - Наплюй. Пойдем, они нас не станут останавливать.

    -  Послушай мою дочь… Воин, - усмехнулся Старший. - В кои-то веки дело она говорит. Беги, Воин. Беги!

    Я перешагнул черту.

    Он был неплох, этот баньши.