– Да ни в жисть! Ты ж нас озадачил на предмет прохожих, следили как надо. Тут хоть сотню жандармов нагони – я б все равно успел тебя вывести из поселка задами и огородами. А там горы – ищи‑свищи... Ежели с ищейками – так на то есть табачок с перчиком...

– Все верно. И они это понимают не хуже нас с тобой. Ну так как?

– Ты хочешь сказать... – горец сузил глаза и стиснул рукоять кинжала так, что костяшки пальцев побелели, – ты хочешь сказать – они пронюхали, что ты в Игуатальпе?

– Наверняка. Как – сейчас уже не важно. Это первое. А второе, что мне по‑настоящему не нравится – больно уж топорно они работают... Кажется, что все эти "коробейники", "ловцы разбойников" и "сборщики налогов" сплели вокруг нас нечто вроде затягивающегося невода. Но это только по виду невод: на самом деле тут цепь загонщиков, которые шумом и воплями гонят зверя на стрелков...

– Что‑то я не врубаюсь...

– Это очень просто. Вот ты, к примеру, когда услыхал про жандармов в Ирапуато, первым делом о чем подумал? Правильно – про обходную горную тропку. А теперь скажи – много ли надо ума, чтобы посадить у той тропки парочку арбалетчиков в маскировочных плащах?

Чекорелло долго молчал, а потом выдавил из себя сакраментальное "Чего делать‑то будем?" – официально признав тем самым Тангорна за старшего.

– Думать, – пожал плечами барон. – А главное – не делать резких движений, они ведь ждут от нас именно этого. Значит, Уахапан, Коалькоман, Ирапуато – все это не более чем "загонщики"; а теперь давай пораскинем мозгами – где они поставили настоящих "стрелков" и как мимо них проскользнуть...

"Итак, – думал он, – задача стандартная: я опять ловлю некого барона Тангорна, шатена тридцати двух лет от роду и шести футов росту, который – в дополнение к совершенно неуместной для здешних краев нордической наружности – обзавелся недавно еще и особой приметой в виде легкой хромоты... Как ни странно, задачка не так уж проста, как кажется. Где же я буду ставить на него эту самую "стрелковую цепь"? Кстати, а что она собой представляет? Ну, с этим‑то как раз ясно: это – оперативники, способные его опознать (и чтоб ни‑ка‑ких там мордоворотов, увешанных оружием, на три полета стрелы вокруг). Барон наверняка будет переодет и загримирован, так что даже для людей, помнящих его в лицо, это непростая задача. Много ли наберется таких людей? Вряд ли больше дюжины, а скорее всего человек семь‑восемь – как‑никак четыре года прошло. Значит, дюжина... Разбиваем их на четыре смены (больше шести часов кряду опознаватель работать не способен – "глаз замыливается")... М‑да, негусто... Дробить эту команду совершенно бессмысленно – надо собрать их в единый кулак, в отряд "стрелков"; о том, чтобы включить часть опознавателей в состав отрядов‑"загонщиков", не может быть и речи – распылив людей, мы... Тьфу!! Что‑то я совсем поглупел!.. Какие, к чертям, опознаватели среди "загонщиков", если те с Тангорном заведомо не встретятся – не полный же он дурак... Да и вообще этим отрядам знать суть операции ни к чему – бродят себе по кустам, хрустя ветками, и ладно... Значит, так: годных людей – с гулькин хрен, распылять их нельзя, и сконцентрировать их всех надо... Ну конечно же!.."

– Нас будут ждать на Длинной дамбе – ее и в самом деле никак не минуешь, – объявил он по прошествии получаса несколько даже припухшему от непривычных умственных усилий Чекорелло. – А пройдем мы вот как.