|
Были у него какие-то неприятности то ли с бабуинами, то ли с человекообразными. Правда, Грею пока так и не удалось вытянуть из Ковальски сколько-нибудь вразумительных сведений о том, что же он все-таки не поделил с обезьянами. — А что это такое? — спросила Элизабет.— Вот это, сбоку? Грей понял, к чему относится ее вопрос. Не заметить этого было невозможно. Прикрепленная к височной кости прямо над ушным отверстием, поблескивала полоска из нержавеющей стали. — Не знаю,— признался он.— Может, устройство наподобие слухового аппарата. Возможно, даже какой-нибудь кохлеарный имплантат. — У паршивой макаки? — фыркнул Ковальски. Грей пожал плечами. — Потом выясним. — Зачем отец принес это сюда? Грей покачал головой. — И этого я тоже не знаю. Но кто-то очень хотел его остановить. И кто-то по-прежнему хочет заполучить эту вещь обратно. — Что мы будем делать теперь? — Найдем способ выбраться отсюда, прежде чем кто-либо узнает, что череп — у нас. Грей еще раз внимательно осмотрел поддон, желая убедиться в том, что они ничего не проглядели. Например, записку, которая бы все объяснила. Нагнувшись, он осветил каменный купол изнутри. Ничего. Когда Грей уже хотел вынуть руку с фонарем, свет упал на внутреннюю поверхность омфала, и что-то привлекло его внимание. Это было похоже на изгибающуюся бороздку, вырезанную на стенке камня. Она начиналась от нижнего края и тянулась к отверстию в его верхней части. Грей провел по ней пальцем и понял, что это длинная цепочка выбитых на камне букв. Нагнувшись еще ниже, он сфокусировал луч фонаря и направил его на надпись. — Древний санскрит,— пояснила Элизабет, заметив, как внимательно мужчина рассматривает надпись. Грей выпрямился. — А что санскрит делает внутри... — Послушайте,— перебил его Ковальски,— что, эта чертовщина сейчас так важна? — Он ткнул большим пальцем в сторону двери.— Не забыли о звонке относительно бомбы? Может, нам все-таки лучше уносить отсюда ноги? Грей поднялся на ноги. Здоровяк был прав: они и так потеряли уйму времени. Здание уже наверняка наводнили... Из коридора донесся сдавленный крик. Ковальски театрально закатил глаза, словно говоря: «Я же предупреждал!» — Что будем делать? — спросила Элизабет. 19 часов 37 минут Пейнтер постучал в полуотворенную дверь патологоанатомической лаборатории. — Входите! — крикнул изнутри Малкольм.— Джонс, у тебя есть данные из... Пейнтер толчком распахнул дверь как раз в тот момент, когда Малкольм развернулся на своем крутящемся кресле. На нем по-прежнему был голубой лабораторный халат, очки были сдвинуты на макушку, и он тер переносицу, когда увидел, кто стоит перед ним. — Директор? Он сделал попытку встать, но Пейнтер жестом разрешил ему не делать этого. — Брент передал мне, что ты звонил, а я как раз возвращаюсь к себе после просмотров видеозаписей камер наружного наблюдения с близлежащих зданий. Вот и решил зайти по дороге. — Стрелок попал на пленку? — Пока не нашли. Мы все еще просматриваем записи. Но их — горы, и вдобавок некоторые домовладельцы выкаблучиваются, не желая предоставлять записи со своих камер. |
