– А ты только и делаешь, что воняешь везде!

– Я из‑за тебя чуть не погиб! – сквозь зубы процедил Ворошилов, стараясь стряхнуть хватку метеоролога.

– Да? Скажи еще, что это я перепилил веревку!

– А ну‑ка, тихо. Тихо, я сказал! – рявкнул вклинившийся между драчунами Батон, разнимая их за шкирятники, словно сцепившихся котят. – Чего размахались? У нас и без мордобоя проблем хватает. Лера пропала, а вы устроили тут…

– Вот, хоть одна умная нашлась с вами не связываться, – ехидно кинул Ворошилов; не сводя глаз с Савельева, он задиристо одернул куртку, но тут же присмирел под взглядом охотника. – Да молчу я, молчу. Все. Остыли.

Дело было к ночи, с Атлантики надвигался непонятный шторм, а девчонки и след простыл. Одежды в рундуке нет, оружия на складе – тоже. Вдобавок пропал огнемет Азата. Черт‑те что.

Батон с досадой ткнул кулаком по переборке. Что на этот раз удумала взбалмошная лиса? Надо было все‑таки взять ее сегодня на «Поликарпова». Пусть бы мешалась, зато все время маячила бы перед глазами.

– Что за вожжа ей под хвост попала, черт, – теребя усы, хмурился Тарас. – Батон, ты бы внимательнее следил. Хоть она и не ребенок уже, а дисциплину соблюдать нужно. Чего тебя не слушается?

Разъяснительную беседу там проведи, что ли. Ей тут не по окрестностям Пионерска буренок гонять.

– Да знаю я, – с досадой отмахнулся и без того нервничающий охотник.

– Делать‑то что будем? – кисло поинтересовался со своего места Треска.

– Прочесывать, – ответил Батон. – Что ж еще остается. Фонарей на всех хватит.

– И какой у нас план? – Савельев с готовностью надел шапку. – Лучше поторопиться, пока температура совсем не упала.

– Разделимся. Далеко она все равно уйти не могла.

– Главное – куда, – покачал головой Савельев.

– Осмотрим окрестности. Кто‑нибудь, наведайтесь на «Новолазаревскую».

– А может, она на кладбище пошла, – предположил Паштет. – Ну, к родителям.

– Вот и проверьте, – одобрил Батон и, накидывая куртку, процедил: – А я навещу нашего отшельника.

Изредка поглядывая на темнеющий горизонт и негромко напевая, отец Михаил, вооружившись старенькой метелкой, неторопливо расчищал снег за церковью. Увидев поднимавшегося по тропинке Батона, он остановился и стал дожидаться гостя, облокотившись ладонями о черенок и положив на них подбородок.

– Приветствую. Михаил, кажется?

– Да уж, тезка… Она у тебя? – без предисловий попер Батон.

– Кто? – выпрямился священник.

– Не валяй дурака. Она у тебя, спрашиваю?

– О чем вы?

– Ты прекрасно знаешь, о чем, – отрезал Батон, подойдя к священнику практически вплотную. – Еще раз спрашиваю, она у тебя? Эй, Лерка!

– Нет. Леры здесь нет. Что‑то случилось?

– Случилось. Пропала она. Нету нигде.

– Странно, – нахмурился Мигель. – Сегодня она не заходила. Давно?

– Не заходила, значит…

– Да, не заходила. А в чем, собственно, суть? А суть в том, что тебя неожиданно стало как‑то много. И мне это очень не нравится. Короче, не пудри девчонке мозги, понял? Она девушка, ты тут двадцать лет без бабы сидишь, смекаешь? Она доверчивая – поманишь, на край света пойдет. Она мне как дочь родная, ребенок мой. Цветок домашний, всю жизнь под присмотром. Но вот упустил один раз.