Если все делать правильно и основательно, то теперь Бондарев должен был вызывать «толпу»: многочисленные милицейские или военные подразделения, чтобы те завершали операцию. Требовалось окружить раскоп по периметру и двинуться к центру, постепенно сжимая кольцо окружения. В итоге Шустров должен был быть задушен этим кольцом. Его взяли бы числом, а не умением. Поэтому даже степногорский ОМОН в нужном количестве сгодился бы. Сгодилась бы даже какая‑нибудь воинская часть. Только людей в ней должно быть достаточно, чтобы каждый участник прочесывания видел своих соседей справа и слева. Чтобы в цепи не было щелей.

Имея в распоряжении такое количество вооруженных людей, приблизительно сто – сто двадцать человек, плюс вертолет для координирования действий сверху, Бондарев мог бы завершить операцию в течение сорока минут.

Однако у него было всего лишь четыре человека. Когда он попробовал связаться с Директором, ему об этом напомнили еще раз.

Во‑первых, его связали не с Директором, а с каким‑то местным полковником, который краем уха слышал об инструкциях из столицы и воспринимал их крайне творчески. То есть по‑своему.

– У вас же есть четыре человека, – непонимающе сказал он Бондареву. – Какой еще помощи вы просите? Или у вас там банда?

– У нас один человек, который стоит банды. С ним заложница.

– Ну так что? Не сможете его взять? – В голосе полковника прозвучала пренебрежительная нотка: ох, умники из Москвы, которые все так усложняют.

– Присылка подкрепления существенно упростила бы дело. И снизила вероятность потерь.

– Потерь? Потери всегда бывают, от них никуда не денешься... И сколько вам еще нужно людей?

Бондарев понял, что просить сотню – это значит вызвать нездоровое веселье. Он сказал:

– Сорок.

– Да вы что?! – Полковник повысил голос. – Это же не война!

– Это опасный человек. Хорошо обученный.

– Я знаю. Я даже больше вам скажу – я знаю, что это ваш человек. И вот мое мнение по этому поводу – ваш человек, вы и разбирайтесь с ним.

– Вам должны были дать инструкции, – напомнил Бондарев.

– Я их получил. Там написано, к вашему сведению, что операция свернута и в своих дальнейших действиях вы можете опираться только на помощь местных властей. Я дал вам четверых людей. Не самых плохих. Большего дать не могу.

– Это вы сейчас так говорите. Если погибнет заложница и те четверо омоновцев, что сидят со мной в вертолете, как вы запоете тогда? Если вы – местная власть, то я не могу назвать вашу помощь достаточной.

– Что, будете жаловаться? Давайте, жалуйтесь! Понаедут тут...

Бондарев отключил связь, медленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться, и сказал пилоту:

– Приготовиться к снижению.

Он вышел к омоновцам, хмурый, с обозначившимися на узком лице скулами.

– Будем садиться, – сказал Бондарев. Те восприняли его слова как должное. Они были уверены в своих силах. Для них что накрутить хвосты торговцам на рынке, что выловить в Городе Мертвых натренированного убийцу – все одно, все – забава.

– Где видели движение в последний раз? – спросил Бондарев. Ему показали.

– Хорошо. – Бондарев развязал вещмешок, перепоясался кожаным офицерским ремнем, повесив на него кобуру с пистолетом. Запасные обоймы в карман. Нож в задний карман на брюках.

Омоновцы молча смотрели на его приготовления. Их руки привычно касались металла «АКМ».

– Порядок действий такой, – сказал Бондарев. – Высаживаемся и начинаем двигаться двумя группами. Мы – то есть я, Лапин и еще один человек – пробираемся в тот сектор, где вы видели Шустрова.