Наконец он добрался до нужного участка, остановился, поправил плащ, вытер выступивший на лбу от быстрой ходьбы пот. Выдержав необходимую паузу, Директор согнулся в пояснице, положил цветы и негромко сказал:

– Помним.

Это была одна из полутора десятков могил, где нашли свой последний приют люди Конторы. Еще примерно с десяток сотрудников не имели и такого прибежища; их могилой стали огонь, вода или же неизвестность, которая была страшнее всего. Могилы эти были рассеяны по разным кладбищам. Собрать их вместе не было возможным, поскольку официально Контора не существовала и официально эти пятнадцать человек никогда не знали друг друга и не работали в одном учреждении.

Могила, перед которой сейчас стоял Директор, была последней по времени появления. Упокоившийся там человек погиб за пределами России, однако его изувеченное тело – точнее, то немногое, что от него осталось, – все же удалось доставить домой и похоронить на подмосковном кладбище.

Так что можно было сказать, что покойному повезло. Хотя вряд ли так считал сам погибший.

2

Наташа вошла в проход между камнями – вошла, чтобы тут же быть отброшенной назад выстрелом в упор, обжегшим ей внутренности. Она едва слышно всхлипнула – шок от внезапной боли лишил ее голоса. Ткань платья стремительно пропитывалась густой темной жидкостью, которая затем смешивалась с песком. «Я тоже стану песком, – заторможенно подумала Наташа. – Я вся уйду в него и останусь здесь...»

Малыш вовсе не собирался стрелять в девушку. Он был солидный женатый человек, в чем недавно признавался майору. Он просто очень нервничал. У него болели обожженные нога и бедро. Малыш медленно и упрямо ковылял по следу «Крайслера», держа в опущенной руке «вальтер».

Сначала он нашел сам «Крайслер» и двух незнакомых ментов возле машины. Менты были мертвые, и это настроило его на оптимистический лад.

Потом он услышал крики, выстрел из «ремингтона» и зашагал под уклон, к центру раскопа. Несмотря на свою детскую физиономию, Малыш уже миновал тридцатилетний рубеж, поэтому он плохо помнил то, что рассказывала ему бабушка Айслу про затерянный в песках Город Мертвых. Что‑то безусловно скверное было связано с этим Городом, иначе бы название у него было другое.

Но сейчас не время было ворошить старушечьи россказни. Малыш был последним из четверых воинов клана Сарыбая, и у его хозяина он оставался единственной надеждой. Он не хотел подводить своего хозяина и упрямо шел вперед и вниз.

Потом он услышал голоса – мужской и женский – за рядом камней, отделявших Последний круг от остального Города.

Малыш многого не помнил из бабушкиных рассказов, но то, что скверное в Городе связано именно с Последним кругом, – это засело в его круглой головке основательно. И он не собирался соваться туда. Он сел на песок и принялся ждать.

Малыш сидел, скрестив ноги и положив руку с пистолетом на сгиб левой руки. И он дождался. Как только в проходе показался силуэт, Малыш нажал на курок, и силуэт исчез.

Мягко вскочив на ноги, Малыш проскользнул в проход, ожидая увидеть синюю сумку где‑то рядом. Вместо этого он увидел вспышку, плечо оказалось расплющенным и разорванным, пистолет выпал из руки, и все тело Малыша стало клониться к земле.

– Ах ты, пинчер карликовый, – ласково сказал Шустров. – Какой же ты живучий. Был.

Он схватил Малыша за горло, оторвал от земли и швырнул вниз, в центр песочной воронки. Тело приземлилось беззвучно, словно песок был кислотой, мгновенно растворяющей плоть.

Шустров со вздохом посмотрел на сидящую у камня Наташу. Она держала обе ладони скрещенными на ране в боку, словно этот жест мог излечить ее.

– Понимаешь, – сказал Михаил, – теперь мне нет смысла тащить тебя наверх.