– Одна из них контролирует северные районы, занимается контрабандой, – серым, бесцветным голосом вещал инструктор. – Вторая – контролирует юг, плантации конопли, мака. Чтобы вторые могли продать свой товар к нам, сюда, они вынуждены сотрудничать, хотя терпеть друг друга их главари не могут. И никогда не встречаются. Встречаются их представители. Это обычно происходит в степях, которые считаются нейтральной территорией. И те, и другие прибывают в условленные места практически без охраны. Там обсуждаются цены на сезон и количество наркотиков, которые южане продадут северянам. Нам удалось узнать три точки, в каждой из которых может произойти такая встреча. В каждую из точек будет направлена группа наших людей. Вы – группа «три». Мы не знаем точной даты, у нас нет гарантий, что встреча вообще состоится. Могут возникнуть новые обстоятельства. Тем не менее вы должны подготовиться к встрече и ждать. День, два, неделю – сколько понадобится. Пока не будет дан приказ об эвакуации. И еще – для казахских властей все вы – сотрудники милиции. Вы разыскиваете беглого российского гражданина. Если кто‑то узнает, что мы проводим силовые операции на чужой территории, будет скандал. Такого случиться не должно.

– Поэтому, как только начнется акция, – продолжал в самолете Гвоздев, – Серега сразу же отключает проводника, оттаскивает его в укрытие, вкатывает снотворное, чтобы тот не очухался до самого конца. Запомните, нас интересуют живые люди. Живые и способные разговаривать, давать информацию. Поэтому не переусердствуйте. Итак, диспозиция следующая. Мы располагаемся на склоне этого холма. – Он ткнул пальцем в карту. – Это, конечно, холм только по степным меркам, но тем не менее. Наша маскировка должна заставить их подъехать вплотную друг к другу. Мы не будем гоняться за ними по степи. Они сближаются, я подаю сигнал, и тогда снайперы выключают водителей машин и бьют по колесам, чтобы застопорить всю эту компанию. Потом в течение минуты‑двух мы ведем жесткий огонь по оставшимся. Чтобы произвести впечатление и как следует напугать. У них должно создаться ощущение, что их поджидал в засаде целый взвод. Потом резко прекращаем стрельбу, и я делаю предложение о сдаче. Если следует отказ, мы уничтожаем полностью тех, кто приехал с юга, и окружаем северных. Если еще один отказ, то придется хватать их врукопашную. Нам нужны живые. Нас послали не за трупами. Дальше. Как только мы получили пленных, начинается их немедленная обработка. Психологический и физический нажим, угрозы вплоть до крайней степени. Они должны начать говорить еще там. Допрашивать буду я, но на всякий случай запомните: нас интересуют их контакты в приграничных российских городах, их связи на таможне, на железных дорогах. Нам надо знать механизм переправки наркотиков на нашу сторону границы и их дальнейшего распространения. Эту информацию могут дать северные: поэтому в первую очередь нас интересуют они. Сумеем взять южных – колите и их. Всякая информация ценна, если самим не пригодится, так потом продадим казахам...

Гвоздев еще долго объяснял технику захвата и допроса, поминутно повторяя, что бандитов надо брать живыми, и глядя при этом почему‑то на Михаила.

– А я что, убиваю их, что ли, все время? – не выдержал тот.

– Тебе труднее всех сдерживать себя, – заметил Гвоздев. – Ты с трудом останавливаешься после того, как разойдешься. Поэтому я на тебя и смотрю. И еще, – он обвел взглядом группу, – долго там рассиживаться после акции нельзя. Кто знает, может, за каждой из машин, что приедет на встречу, приволочется еще сотня головорезов и будет ждать в степи на расстоянии выстрела. Как только мы начнем, они рванутся к точке. Поэтому – сразу после того как взяли пленных, Олег выходит на связь и вызывает вертолет.