– Короче, залетел ты по‑крупному, – подытожила Наташа.

– А ты‑то чего радуешься? – не выдержал Алик. – Какого черта звала к себе, если сидишь и подсмеиваешься?

– А ты хочешь, чтобы я помогла?

– Хотя бы идею какую‑нибудь подбрось! А то у меня уже шарики за ролики закатились, ничего не соображаю. Хочется Жене морду набить, вот и все. Больше ни одной мысли.

– Когда ты брал у него машину, ты его долго уговаривал? – спросила Наташа.

– Нет, недолго.

– Он сразу согласился, да?

– Да это он фактически и предложил мне взять машину. Я еще подумал: «Вот клевый мужик!» Да и с чего ему быть жадным – сам‑то на новой тачке разъезжает, а «шестерка» просто в гараже стояла...

– Это он тебя купил на эту «шестерку», – сообщила Наташа. – Если бы ты ее не разбил, он бы по‑другому придрался. И деньги он такие огромные заломил, чтобы ты не мог откупиться.

– Ты к чему клонишь?

– К тому, что ему понадобился дурачок, который мог бы возить разные опасные грузы. И чтоб денег за это не брал. Вот он куда тебя потянул, врубился?

– Я – дурачок? – возмущенно проговорил Алик.

– А кто же еще? Ты же купился. И что бы ты без меня делал...

– В каком смысле? – Алик вообще ничего не понимал.

– У меня с собой нет двух тысяч, – сказала она и выложила на кроватное покрывало несколько смятых купюр зеленого цвета. – Но если ты со мной прогуляешься кое‑куда, то все будет в порядке. Идешь?

Алик безотрывно смотрел на купюры: это была не какая‑то там мелочь, а пятидесятидолларовые купюры. Она запросто кинула перед ним четыреста баксов.

– Это ты в Степном их заработала? По сто баксов за ночь? – произнес он деревянным голосом. Он чувствовал себя в этот момент несчастным и униженным. Сосед Женя, казавшийся другом, использовал его в своих целях. А подруга, которую он воспринимал как смазливую девчонку, не способную на что‑то серьезное, вдруг легко швыряется «зеленью» и предлагает отмазать его от всех проблем. Это был сокрушительный удар по самолюбию Алика. И именно это обиженное самолюбие заставило его выдать оскорбительный вопрос, на который Наташа отреагировала вполне естественно.

Она покраснела и отчетливо произнесла:

– Ты дурак и кретин. Лечиться тебе надо. Я к тебе... А ты...

Тем не менее через пять минут они вышли из дома и направились к гаражу. Когда Наташа откинула покрышку, расстегнула замок в сумке, достала пачку долларов и спросила: «Этого тебе хватит?», Алик потерял дар речи.

А потом он был готов согласиться с Наташей, признать себя дураком, кретином и немедленно отправиться на лечение.

Потому что он увидел то, чего не видел еще никогда в жизни.

8

– Это что, твое? – потрясенно произнес Алик. Он смотрел не на пачку денег в руке Наташи, а ниже, и видел, что синяя спортивная сумка с надписью «Мальборо» доверху набита такими пачками.

– Мое, – подтвердила Наташа. Она уже твердо верила в то, что имеет бесспорное право на эти деньги, право, заработанное несколькими минутами ужаса, что были пережиты ею в вагоне.

– И откуда? – глупо спросил Алик. Его не столько интересовало происхождение денег, просто надо было что‑то сказать. – Откуда это?

– От верблюда! – ответила Наташа. – Какая разница? Главное, что эти деньги здесь, у меня.