– Кто такой Алик? – Бондарев посмотрел на майора, а тот развел руками. – Найдите ее родителей, узнайте, кто такой Алик.

Он посмотрел на часы. Время неумолимо утекало, но ничего не происходило. Не было сумки, не было Селивановой. Не было Шустрова.

В двенадцать на милицейской машине привезли родителей Наташи Селивановой. Те растерянно смотрели на заполонивших дом людей и были напуганы исчезновением дочери не меньше, чем мэр – захватом своих детей в заложники. Наташина мать минут десять смотрела в записку, прежде чем сообразила, о каком Алике идет речь.

Через пять минут милиционеры стучали в калитку дома Алика, но та была закрыта. Перелезли через забор, но это незаконное вторжение в частные владения не принесло результатов – в доме никого не было. В отличие от Наташи Алик не оставил своим родителям даже записки.

В половине двенадцатого, устав от бестолкового сидения в селивановской кухне, Бондарев сказал:

– Ладно, будем считать, что мы ее не нашли.

– Что? – вздрогнул майор. – Еще полтора часа!

– Предположим, что полтора часа прошли, а у нас нет сумки. С чем мы пойдем на встречу? Будем взывать к милосердию? А, майор? Сможете объяснить троим убийцам, что сумки с миллионом долларов у нас нет и, следовательно, им надо бесплатно отпустить детей?

– Я объясню, но вряд ли они откликнутся на мою просьбу.

– Верно. Значит, надо думать о других вариантах.

– Например?

– Плохо, что у вас нет снайперов, – вздохнул Бондарев.

– А у вас?

– Наши сейчас летят сюда на вертолете. Надеюсь, что летят.

– Что будем делать?

– Для начала найдите синюю спортивную сумку. С надписью «Мальборо».

– А потом набить ее долларами?

– Если они у вас есть.

– А если нет?

– Хороший вопрос. Если бы еще был на него ответ... Я мог бы предложить набить сумку «куклами», а сверху сыпануть настоящих долларов, если такие сыщутся в городе.

– Я думаю, мэр наскребет. И что дальше?

– А дальше... Попробуем всучить им эту сумку. Нам ведь важно вывести детей из‑под прицела, так?

– Согласен, – кивнул майор.

– Попытаемся добиться хотя бы этого.

– Может, мне предложить себя в качестве заложника? – вдруг сказал майор. – Они отпустят детей, а я займу их место...

– Когда они увидят, что в сумке – «липа», они вас убьют, – пожал плечами Бондарев. – Риск благородное дело. В отличие от самоубийства. А вы хотите заняться именно самоубийством.

– А если положить в сумку какой‑нибудь сюрприз? Дымовую шашку? Банку с нервно‑паралитическим газом?

– Или противотанковую мину, – продолжил Бондарев. – Мне нравится ход ваших мыслей, майор. Только и те трое ребят – не клинические идиоты. Наверняка они устроят встречу на открытом воздухе, где от газа не будет никакого толку. Нет, давайте ограничимся синей сумкой. И некоторым количеством купюр зеленого оттенка. Можете размножить их на ксероксе. Есть у вас цветной ксерокс?

– Нет у нас цветного ксерокса, – сказал майор. – Да и времени у нас нет на печатание фальшивых денег.

Выглядел майор в этот момент усталым и подавленным. Он не был готов к тому вихрю событий, что обрушились на Новоудельск. Пожалуй, и никто не был готов.

Но Бондарев считал, что сила человека и состоит в том, чтобы преодолевать внезапные и непредсказуемые явления. Смирять вспышки хаоса и возвращаться к размеренному привычному бытию. Раз за разом. Год за годом.