|
Однако до тех пор, пока Мандельбаум не вызвал Вулфа, я сидел неизвестно на чем. Вулф, откинул доску на перегородке, не спеша поднялся на возвышение, повернулся лицом к судье и вытянулся во весь рост. – У меня будет к вам несколько вопросов, мистер Вулф, – сказал Мандельбаум, – после того, как вы будете приведены к присяге. Покончив с этой процедурой, Вулф с явной осторожностью опустился в кресло для свидетелей. Считалось, что оно пригодно для людей любых габаритов, но в данном конкретном случае кресло оказалось маловато. – Вас, мистер Вулф, пригласили в суд, – сказал судья. – Вы присутствовали, но потом самовольно покинули зал заседания, и вас нигде не могли разыскать, так что пришлось выдать ордер на ваше задержание. Вас представляет адвокат? – Нет, сэр. – Почему вы ушли? Вы отвечаете под присягой. – Меня вынудил совершить данный поступок мотив, который мне представляется весьма уважительным. Я объясню подробнее сейчас же, если вы этого потребуете, но я нижайше прошу вашего разрешения повременить. Я понимаю, что если мои основания покинуть зал заседаний будут сочтены неудовлетворительными, я буду обвинен в оскорблении суда и соответствующим образом наказан. Но скажите мне Ваша честь, какая разница, будет ли мне сейчас предъявлено обвинение в оскорблении суда или уже после того, как я дам показания? Потому что мои основания уйти вчера из суда тесно связаны с тем, что я собираюсь доказать, и мне бы хотелось сначала изложить свои мотивы. Если, конечно, это разрешит суд. Я буду здесь. – Разумеется. Вы же находитесь под арестом. – Нет, сэр. – Нет? – Я явился сюда добровольно. – Ну и что же, в таком случае вы – арестованы. Судья повернул голову: – Офицер, этот человек арестован! Потом он снова обратился к Вулфу: – Вы ответите за оскорбление суда позднее. Продолжайте, мистер Мандельбаум. Мандельбаум вернулся на свое место. – Пожалуйста сообщите присяжным ваше имя, адрес и род занятий. Вулф повернулся к присяжным: – Я, Ниро Вулф, официальный частный детектив, мой офис находится на дому по адресу: дом 98, Западная Тридцать пятая улица, Манхэттен, Нью Йорк. – Встречались ли вы когда либо с обвиняемым по данному делу? – Мандельбаум указал рукой. – Вот с этим джентльменом? – Да, сэр. Это мистер Леонард Эш. – Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились? – Он явился ко мне в офис по предварительной договоренности в 11 часов утра во вторник, 13 июля. – Что он сказал вам? – Что желает воспользоваться моими профессиональными услугами. Накануне он договорился с Бюро телефонного обслуживания, что там будут отвечать на все телефонные звонки в его квартире. Он узнал, наведя соответствующие справки, что одна из телефонисток будет прикреплена к его номеру и станет его обслуживать, пять или шесть дней в неделю. А он хочет поручить мне выяснить личность этой телефонистки и предложить ей прослушивать все разговоры по его номеру в дневное время и докладывать о них либо ему самому, либо мне. Я не могу с уверенностью сказать кому, потому что в этом вопросе не было полной ясности. – Сказал ли он вам, с какой целью все это предпринимает? – Нет, он так далеко не заходил. Донован вскочил: – Возражаю, Ваша честь. Свидетель не имеет права делать выводы о намерениях моего подзащитного. – Вычеркните это из протокола, – покладисто признал Мандельбаум, – вычеркните все, кроме слова «нет». Ваш ответ «нет», мистер Вулф? – Да, сэр. |
