|
Но сейчас, когда первый шок миновал, в выражении его лица стали проявляться первые признаки осмысленности. Вне всякого сомнения, это был Джон — та же фигура, то же лицо, тот же байроновский локон, тот же голос, та же одежда, тот же бинт на той же руке… А ведь именно этого он и искал — двойника Джона. Он заставил себя не упустить эту мысль.
— Если ты Джон — тогда кто же наверху, в твоей спальне? В темных глазах Джона сверкнул огонек. — В моей спальне? — Да, в вашей спальне, — проскрипел лейтенант Луриа. — Там мертвец, до того похожий на вас, что можно было бы местами поменять. Кто он, Себастиан? Огонек погас. — Мертвец? — повторил Джон. — Мертвец? — С ножом в спине. Джон закрыл лицо руками и разрыдался. Позднее, когда его отвели наверх и показали труп, даже приступ рыданий, охвативший Джона, и изменения облика покойника, вызванные насильственной смертью, не могли скрыть потрясающего сходства между ними. В этой неразберихе на ум Эллери пришел обрывок речи какого-то персонажа из «Двенадцатой ночи»: «Одно лицо, походка, голос тот же у двух людей!.. Две половинки яблока различней, чем вы…» Это, конечно, объясняло многое из того, что озадачивало его все эти дни, но как раз такое объяснение он давно уже вывел в теории: близнецы. И все же, несмотря на подтверждение, находящееся у него прямо перед глазами, Эллери все еще силился попять. Близнец… близнец умер двадцать пять лет назад двух недель от роду. Выходит, сведения сержанта Вели были неверны? В это Эллери поверить не мог — смерть младенца с избытком подтверждалась документами и свидетельствами очевидцев. Нет, близнеца похоронили четверть века назад. И все же он был здесь — покойник, это верно, но, так сказать, совсем свежий, в остывающей плоти двадцатипятилетнего мужчины. Невозможно. Стало быть, несмотря на абсолютное сходство, мертвец не был близнецом Джона. Но если это не близнец Джона, то кто же? Ответ вспыхнул в мозгу Эллери одновременно с вопросом. И в то же мгновение он уже ругал себя за глупость: все ведь было так очевидно! Это был второй близнец Джона. — В ту ночь мать родила тройню, — устало сказал Джон, когда наконец удалось прекратить всеобщее умопомрачение и все вернулись в гостиную. — Я появился первым. При рождении второго мать умерла — это был тот брат, который умер через две недели и похоронен на кладбище Маунт-Кидрон. Третьего доктору Холлу пришлось извлекать из мертвого тела матери. — Джон дернул головой вверх. — Это был мой брат… наверху. — Но я хочу знать… — начал Луриа. — Позвольте, лейтенант, рассказать все мне, — сказал Джон. — А вопросы вы можете задать потом. — Лучше я сначала объясню, как получилось, что никто не знал о существовании третьего брата. Доктор Холл и его жена не могли иметь детей. Они отчаянно хотели ребенка. И тут мой отец разбивает машину возле самого их дома, авария провоцирует преждевременные роды у матери, и судьба дает Холлам тот шанс, который бывает раз в жизни. — От борьбы за кусок хлеба и от бесплодия они устали и ожесточились. А тут богатая женщина рожает тройню. Отец оставался в гостиной и ни разу не заходил в спальню. А потом мать умерла во время вторых родов, и доктор Холл извлек третьего ребенка из мертвого тела. Холлам это показалось несправедливым — трое детей без матери и принадлежат человеку, которому придется нанимать посторонних для ухода, а они вот хотят ребенка и не могут иметь его… и они единственные во всем мире знают, что только что появился на свет третий ребенок. Холлы шепотом обсудили ситуацию над трупом моей матери, но так и не смогли решить, говорить отцу о третьем ребенке или нет. |
