– Авария на пятнадцатом. Оставайтесь на своих местах. Это временные меры. Оставайтесь…

Конец предложения потонул в шипении. После такого все, конечно же, ломанулись к шаттлам и принялись лупить в задраенные двери.

– Что происходит? – неуверенно вопросил Карим.

Степан смотрел вперед фирменным невидящим взглядом и вдруг накинул на себя свой защитный плащ.

– Ты чего? – уставился на него Пакито.

– Поверь, пацан, ты не захочешь знать.

– Что?

– Воздух, – просипел Степан, прежде чем опустил на себя противогаз.

Вокруг в одну секунду стало нечем дышать. Желтый смог сгустился, стал плотнее, и все начали кашлять. Карим и Пакито зажали носы, но долго так держаться не могли.

– Мы сожалеем. Уровни изолированы. Это карантин, – прошелестело последний раз в динамиках.

Вавилон, уровень 0. Таможенный пост 267

Миккель перепроверил приборы навигации. Все огни горели. На досмотр направлялось три пустых шаттла. Теперь он каждый день наблюдал за туннелями и получал данные с нескольких тысяч датчиков. Структура транспортной системы усложнялась с каждым годом. Большинство туннелей были кольцевыми и проходили через нижний. Какую-то часть пути шаттлы проделывали под землей. Помимо главного имелись и другие крупные посты между главными развязками – на тридцатом и сороковом.

– Таможни являются защитой между нашим и их миром, – пояснил один из бывалых коллег. – Пусть внешние шлюзы задраили, но дыры-то остались. И они все здесь, под твоими ногами. Зальешь бетоном одну, появится вторая. А все потому, что канализации переплетены тесно с трубами бункеров. Там уже черт разберет, что куда ведет. У «Фау» пока руки не дошли демонтировать ненужные трубы, по которым к нам пробираются.

Больше не казалось странным, что пункты основного досмотра располагались у подножия башни.

Помимо этого, таможенники наблюдали за навигацией шаттлов и занимались досмотром транспорта. Они напоминали ему военных коллег. Так же мало говорили и предпочитали делать дело. Его встретили приветливо, хотя за спиной слышались разные разговорчики про его искусственное тело. С момента его вступления в должность особых происшествий не случилось, не считая одной удравшей вниз группы с баллонами зеленой краски. Еще пресекли вооруженную банду, пытавшуюся вылезти через Старые Шахты…

Все изменилось слишком быстро, и он до сих пор не понимал, куда двигается. Перед глазами то и дело возникали лица первых знакомых на башне. Вульгарная, но добродушная Барби с грудями больше ее самой. Где она сейчас? Говорят, уехала на свой уровень и вернулась в секс-индустрию. Смешливая и наивная Верука. Ее в итоге вытащила с исправительных работ влиятельная семья, и странно, что это не произошло раньше.

Ши-Вэй – сдержанный, боязливый, но целеустремленный. Его он, впрочем, видел часто. Тот быстро продвинулся в Центре: недавно его назначили менеджером по сортировке биоотходов. При встрече они обменивались кивками, но никогда не общались.

Лаки. О нем ничего не было известно. Похоже, что все еще торчал в карцере.

Остальные разбрелись кто куда. Последним всегда вспоминалось бледное лицо в обрамлении коротких угольных прядей, словно наспех обрезанных тупыми ножницами. «Не говори никому, как меня зовут, солдат». Бланш. Это имя шло ей намного больше. Оно ее завершало, будучи недостающим куском мозаики в ее зыбком образе. Миккель не знал, где она. Шаттл увез ее выше.

Взгляд снова сфокусировался на датчиках. На них показывалось общее напряжение космической энергии по системам.