– Вот‑вот. Я читала этот рассказ в молодости, только названия не помню. Там три бандита ограбили поезд. Потом одного из них застрелили, и доля двух остальных увеличилась на пятьдесят процентов... Понимаешь, о чем я подумала? Когда умирает один из трех, двое других получают больше. А потом Марк оказался предателем. Так совпало. Но мне это очень понравилось. А дальше в том рассказе – у другого бандита лошадь сломала ногу, и он попросил третьего подвезти его на своей лошади. Но третий был умный парень, он сообразил, что лучше все заграбастать самому. Он прикончил своего подельника и ускакал, забрав все с собой. И он стал крутым бизнесменом. И обеспечил себе достойную старость. Обо всем об этом мне напомнил ты, Костя.

– Вот оно что. – Я покачал головой. – Ты просто мастерица по воплощению в жизнь литературных конфликтов... Значит, решила стать крутой бизнесменкой?

– Нет, куда мне... Я о другом забочусь. Я же не могу всю жизнь заниматься этой... – Она на миг замолчала. – Этой живодерней. Мне ведь уже тридцать три, Костя... И это возраст... Когда напрягаться все труднее и труднее. Мне пора уходить, но уходить надо при деньгах. У меня же не только вставные зубы, у меня и с почками проблемы, и других болезней мешок. Надо бы уже и на пенсию выйти. Купить место в каком‑нибудь швейцарском пансионе и доживать там, что осталось.

– То есть ты заработала спокойную старость?

– Я стараюсь ее заработать. Еще год‑другой придется попахать. Вот так, Костя.

– Рано ты собралась на пенсию.

– Устаю очень. – Она горько усмехнулась. – Я же не чета тебе, не могу взять и уйти, как ты три дня назад. Мне нужно все доводить до конца.

– И как ты довела до конца дело с Гиви?

– Он отказался от всех претензий к тебе.

– Не может быть, – сказал я, хотя уже ничто, сказанное этой женщиной, меня бы не удивило.

– Может. Я сделала ему очень выгодное предложение. И он не смог от него отказаться. Гиви – мужик с пониманием. Он быстро понял, где есть выгода, а где ее нет.

– И где же выгода?

– Выгода в том, чтобы больше не конфликтовать со мной и всей нашей фирмой. Гиви это и так уже стоило десятка людей.

– Так вы теперь друзья?

– Не мы лично. Гиви – друг нашей фирмы. Он понял, что до этого дружил не с теми людьми. Он дружил с людьми, которые слабее нас.

– И он назвал тебе имя?

– Конечно. И подробно объяснил, как лучше подобраться к этому человеку.

– И в той сумке, что ты швырнула в прихожей...

– Это деньги. И те, что у нас украли, и еще немного сверху... То, что называется компенсацией за моральный ущерб. – Она опять усмехнулась. – Мы решаем наши проблемы не через суд, но компенсацию тоже можем потребовать... Пришлось хорошенько потрудиться, Костя. У этого типа было двое охранников. Большие накачанные болваны с плохой реакцией. Я увезла их хозяина в лесок, и он не стал долго ломаться и отнекиваться...

– Он оценил тебя по достоинству.

– Вот именно. Правда, чтобы заставить его отдать деньги, пришлось применить настойчивые методы увещевания. Хочешь знать, как я это сделала?

– Нет, спасибо, – отказался я.

– А почему? Слушай. – Она обхватила меня руками за шею и вжала свои губы мне в ухо. Я толкнул растопыренной ладонью в мягкую грудь, но хватка была мертвой. – Я стала отрезать ему пальцы, один за другим, – шептала она. – Сначала он думал, что я шучу, но потом спохватился... На третьем пальце он рассказал, где деньги. А на четвертом назвал всех остальных людей, которые противятся деятельности «Европы‑Инвест» в вашем городе.