Лестница привела их в большой зал на втором этаже, залитый солнечным светом, впорхнувшим через многочисленные окна. Да и дверей здесь было не одна-две, так что помещение казалось головой спрута с несколькими щупальцами, уходившими в разные стороны. В одном из ответвлений послышался шум. Наверняка где-то там и находилась вдова. Они постучали.

— Добър ден! Как сте? — сказал инспектор Пичуров, входя в комнату.

Слова его были обращены к худощавой женщине, сидевшей на стуле в углу. Она подняла на вошедших глаза, полные муки и беспредельного горя. Инспектор заговорил с ней по-болгарски, потом показал на итальянку, произнеся ее имя, а затем был представлен и историк. Во всяком случае Томаш уловил свое имя среди непонятных славянских звуков, а еще разобрал слово «португалски». Прочее так и осталось загадкой. Однако разговор на болгарском продлился недолго, так как вдова после вступления Пичурова обратилась к иностранцам на английском языке.

— Добро пожаловать, — сказала она тягучим голосом. — Сожалею, что мы знакомимся при таких жутких обстоятельствах. Если бы я была в силах, я бы хоть чаю вам предложила, а так уж…

По ее морщинистой щеке скатилась крупная слеза, заставившая историка отвернуться.

— Ох, не стоит беспокоиться, — только и смог прошептать он, не понимая, что еще можно сказать в такой ситуации. Надо бы, вероятно, выразить сочувствие, но он совсем не знал ни убитого профессора, ни его жену, так что подобные слова прозвучали бы слишком формально и искусственно. В результате он только и смог добавить: «Это так ужасно…».

Томаш остановился на полуслове, но более опытная в таких делах Валентина не стала терять времени на сентименты.

— Мы непременно найдем того, кто это совершил, — произнесла она с уверенностью человека, для которого это вопрос чести. — Итальянская полиция сделает все возможное, чтобы найти преступника. Мы рассчитываем и на международную помощь, — она показала на Томаша, вроде бы представлявшего эту международную помощь. — Но нам нужно и ваше содействие.

Вдова печально кивнула головой.

— Не уверена, что я смогу быть вам сейчас полезна. Когда мне вчера сообщили, я была в нашем летнем домике у моря под Варной. Ах, это был такой удар! Вот уже сутки я принимаю успокоительное, и голова моя совсем не работает.

— Я понимаю, — сказала Валентина с максимальной теплотой и сочувствием опытного профессионала. — Я хотела бы только спросить, не заметили ли вы чего-нибудь необычного в последнее время? Может быть, ваш муж выглядел чем-то озабоченным? Не было ли каких-то странностей? А угроз вы не получали?

Женщина кивнула головой.

— Нет, ничего. Все было хорошо. Петар занимался своими делами, как всегда, был полон энтузиазма — он такой по жизни. Почти все время проводил в университете: то на лекциях, то за своими исследованиями. Иногда уезжал за границу по делам. Все, как всегда.

— Вот как! Он путешествовал? И где же он был в последнее время?

— Я не очень хорошо помню, — она с трудом преодолевала усталость, — был в Нью-Йорке, еще в Израиле, потом слетал в Хельсинки и… — тут она на миг задумалась. — Ах, да, съездил и в Италию.

Услышав название родной страны, Валентина не смогла удержаться от уточняющего вопроса:

— А где он был в Италии?

— Ах, этого я, пожалуй, не знаю. Был на каких-то конференциях или подобных мероприятиях. Вам лучше об этом спросить на факультете. Там занимались его поездками… — она явно была не в силах продолжать разговор.

Инспектор Пичуров наклонился к итальянской коллеге.