– Это за взятку судимость? – искренне удивился Вартаньян, обращаясь, конечно, к женщине. Я – бесплатное приложение, нежелательный свидетель доверительной беседы двух «главных» персонажей. – В таком случае, я могу провести на зоне всю жизнь… Посуди сама, Светочка, пойдешь в муниципалитет за пустяшной справчонкой – семь шкур с тебя спустят, все карманы вывернут… А в санэпидстанцию? Понимаешь, дорогая, недавно племянник руку порезал, воспалилось, термометр зашкалило, пришлось отправить парня в больницу. Хирург поглядел и сказал: операция платная, гони пять стольников, плюс по полтинику за каждую перевязку… Нет, нет, – замахал Сурен обеими руками, будто матрос сигнальщик на мостике корабля, – мне денег не жалко, просто обидно стало… Если все берут, почему нельзя мне брать, что я дурак или психически больной? Тот же хирург, пользующий племянника…

История с прооперированным племянником и отношение хозяина кабинета к медицине, вообще, и к хирургии, в частности, грозила отвлечь внимание главного экономиста от моей анкеты… Или придумана специально для этой цели? Вслух размышляет, шутит, гневается, а про себя ищет достойную причину для отказа.

Видимо, подумала об этом и Светлана.

– Вернемся к нашим баранам, – решительно перебила она Вартаньяна. – Про операцию я слышу уже третий раз… Что вы предложите моему протеже?

– Зачем бараны? Лучше – шашлыки, вино…Обижаешь, Светочка… Сама понимаешь, что я могу предложить? Свое место – ради Бога, с удовольствием, в цех лучше пойду, каркасы клепать, бетон мешать… Начальником пожарно сторожевой охраны пойдешь, а? Только из уважения к Светочке красавице предлагаю, без нее, сам понимаешь, отказал бы… На это место просятся два кандидата каких то наук, пять инженеров. Гуляй по территории, дыши свежим воздухом, проверяй сторожей и получай свои две тысячи… Сам думаю – не пойти ли… А что – идея: ты – на мое место, я – сторожем…

Видел болтунов, сам не из числа молчальников, но такого говорливого увидел тогда впервые. Перебить, направить разговор в нужное мне русло – обидеть, тем самым написав на моем заявлении соответствующую резолюцию: отказать. Покорно слушать – зря расходовать дорогое время.

Положение снова спасла Светка.

– Согласна.

Вартаньян снова обошел взглядом мою физиономию и засмеялся.

– Послушай, дорогая, кто писал заявление: ты или Сутин? Кто будет охранять предприятие и получать зарплату: ты или он? Что у него языка нет или ты работаешь его адвокатом? Согласен, конечно, согласен, но под полную твою ответственность. Изнасилует сторожиху бабу Машу – посажу, сам это сделаю, без помощи хваленных сыщиков.

Отсмеявшись и вволю наигравшись сросшимися на переносице густыми бровями, Сурен наложил требуемую резолюцию.

– Работай, пожалуйста, дорогой, вкалывай на всю железку. Только, будь добр, забудь про грабежи и насилия, ежели захочешь поживиться взяткой – умненько бери, оглядывайся. Засекут – не спасу.

Последние слова выданы вполне серьезно, без смешков и извинительных взглядов в сторону главного технолога.

С тех пор прошло немало времени, но я постоянно ощущаю далеко не дружественное внимание главного экономиста, особенно, когда он видит нас со Светланой вместе. Похоже, любвеобильный армянин ревнует точно так же, как и я, скрывая за внешней благожелательностью злость и обиду. Разговаривает, будто медом намазывает, но медом не обычным – с ядовитой начинкой…

Хорошо все же, что сейчас Светлана сидит дома, а Вартаньян – в своем кабинете. Не знаю, как им, а мне – спокойней.

Для упрочнения покоя не мешает позвонить домой.