Глядя на азартно жующих работяг, я незаметно уничтожил два бутерброда – с колбасой и превкусным сыром. Запил черносмородиновым морсом. Все, порядок, до утра вполне хватит, а утром появлюсь пораньше дома, разжарю картошку, разогрею котлеты и позавтракаю вместе со Светкой на теплой, ароматной постели. Жаль, завтра – будний день, Светлане приходится торопиться на работу, в выходные дни «постельные» завтраки заканчиваются, как правило, любовным «десертом».

Тимофеевичу тоже захотелось запить с»еденное – подставил банку под сосок автомата, нажал кнопку. Вместо струи – безнадежное шипение.

– Так их и перетак, – привычно выругался работяга. – Все пришло в разор…

– Експлуататоры, вдоль их и поперек, от Москвы до любимого Нью Йорка, с пересадкой в аду, – поддержал Тимофеича бородатый напарник. – Сами, небось, ликеры жрут, а простому люду шипучку жалеют…

Видимо, после сала и, особенно, соленых огурцов, желание испить водички выросло в жажду путника, потерявшегося в безводной пустыне. Оба то и дело жали на кнопку, надеясь на то, что автомат в конце концов сжалится и нацедит хотя бы четверть банки газировки.

– Поднимитесь на третий этаж, там наверняка работает, – пожалел я страдальцев,

– Спасибо, Сергеич, за добрый совет… А там не дадут нам ногой под зад? – с опаской осведомился Тимофеич, нерешительно шагнув в сторону лифта.

Я пожал плечами. Сейчас опытные мастера в чести, ими не разбрасываются, ибо именно в них залог барышей компании, возьмешь новичка – хлебнешь с ним горя. Тем более, люди захотели попить – какой в этом криминал. К тому же, чиновничная братия давно разбежалась по домам, на всем этаже – один Вартаньян.

Возвратились напившиеся мужики, я отправил по тому же адресу жаждущую газировки мастера отдела технического контроля, полную, безцветную даму с пышно взбитой прической, прикрытой от цементной пыли прозрачной косынкой. Потом бесплодно пощелкал кнопкой автомата начальник вечерней смены. Как водится, выругался.

Постепенно я превратился в диспетчера по утолению жажды. Хоть маленькое, но – занятие, отвлекающее от мыслей по поводу непонятного исчезновения подружки и дурацких перчаток Листика.

В половине десятого в вестибюле появился генеральный директор.

– Как, Сутин, все нормально?

– Порядок, Вацлав Егорович! – бодро отрапортовал я, сопровождая Пантелеймонова к выходу. – И в сторожевом, и в пожарном отношении.

– В случае чего звони мне домой. Не стесняйся. Не отвечу – могу заснуть – поднимай Вартаньяна.

Что касается стеснений генеральный меня с кем то спутал – никогда не страдал излишней стеснительностью, скорей – наоборот. Теперь я самый главный начальник в Росбетоне, выше меня разве только Сурен, но он сидит в своем кабинете и манипулирует цифрами.

Около десяти вечера повторил телефонный призыв. Знал – вызову приступ неудовольствия, Светлана не терпит, когда её будят, может высказаться на манер Тимофеича и его дружков. Ничего, потерплю, зато буду знать: невенчаная супруга – в целости и сохранности.

Почти десятиминутное ожидание разрешилось злым шипением.

– Ты почему не даешь спать? Нервы и без того вот вот лопнут, а тут их лишают отдыха… Безжалостный ты человек, Константин, не знаю даже стоит ли нам продолжать семейную жизнь.

Испугала, называается! Та же Соломина с удовольствием переселит меня к себе, так кормить станет – через неделю превращусь в упитанного барашка. Не знаю, что меня удерживает от переезда к ней…

– Перестань злиться – желчь выльется, – тоже прошипел я.