– Но стерпел! Потому что это было всем на руку!

– Правда. – Эйвар не мог не согласиться. – Нолан выиграл для Аерона целых четыре года, – шепнул он не своим голосом, после чего надолго приложился к фляге.

Теоданис рванулся и схватил Эйвара за грудки. Эль из горлышка выплескался ему на руку.

– Вы имеете отношение к смерти моего зятя? Вы с Аероном оба?!

Эйвар бесстрашно встретился взглядом с Теоданисом. Свободной рукой охватил чужой кулак у себя на груди.

– Нет. Но не буду скрывать, мы допускали мысль, что со временем от него придется избавиться.

Герцог отпихнул Дайрсгау и горестно хмыкнул:

– Когда это – со временем?

– Очевидно, после появления у нее законного потомства.

Настало время Теоданису уставиться в лицо собеседника, не окончив вдох. Не то вопрос, не то вскрик застрял у него в горле, но он ничего не сказал.

Мало помалу часть бойцов перешла в дозор, рассевшись поодаль, а часть принялась укладываться на ночлег. Эль все настойчивее бил в голову.

– Хорошо, что ты едешь в Греймхау, – тихо обронил герцог, будто опасаясь быть услышанным. – Страшно в такой момент остаться лицом к лицу с действительностью.

Дайрсгау подобрал с земли какой то камешек и бездумно бросил в огонь. Лучше ничего не говорить, чтобы не сбивать Теоданиса с пьяных откровений. Порой, это нужно каждому.

Теоданис взглянул на друга и в душе хмыкнул: никто сейчас не признал бы в них императорских советников.

– Сам вызвался или Аерон отправил? – Обмен элем возобновился.

Эйвар оскалился – вполне самодовольно.

– Наши взгляды совпали. Именно поэтому, он обрадуется, что ты приехал пораньше. Сейчас во дворце нет никого, кроме Тадао, чтобы спасти императорскую задницу в случае чего.

– Легрейф еще в столице?

Эйвар мотнул головой:

– Аерон выставил его за день до моего отъезда. Да он и сам бы не захотел задерживаться. Думаю, сейчас он больше всего раздумывает, как действовать.

Теоданис кивнул и надолго замолк. Протянул Дайрсгау фляжку, но тот отрицательно махнул рукой: хватит.

– Я бы не хотел предстать перед твоей дочерью косым сивушником. – Он улыбнулся, надеясь, что это ободрит Теоданиса. Уж больно тот раскис. – Она верит, что я толковый мужик.

Теоданис посмотрел на советника нечитаемым взглядом. На мгновение сощурился, потом нахмурился, будто бы примерялся к чему то, и Эйвар никак не мог взять в толк, к чему.

Глава 32

Железный заперся в спасительной тишине кабинета спальни. Снял поддоспешник и пояс, чтобы сесть удобнее, и ослабил шнуровку на тунике сверху.

Уставился на стол перед собой.

Опять бумаги. Бумаги, бумаги – куча каких то бумаг! Прежде он мог бы увидеть такое их количество, только если бы наелся сырой рыбы и знатно обделался. Широким движением Железный предплечьем отодвинул кипу в сторону. Пододвинул к себе небольшую стопку чистых листов – благо, Йорв позаботился о наличии, – и вооружился пером. И почему он, в самом деле, не додумался сразу написать Идель ответ? Может, потому что нервно простился с Теоданисом? Но ведь кому, как ни ему, знать: родителей не выбирают. Как, в общем, и всю родню.

А поинтересоваться ее самочувствием, поспрашивать про сукно и ткани, и попросить совета относительно назойливых девиц – это в самом деле неплохая идея. Отношения, какими бы ни были, это участие двух сторон. И леди Греймхау сделала уже столько шагов, что Железному в пору бы устыдиться собственного бездействия.

Не зная, как начать, Эмрис выудил из стола письмо от Идель. Его он хранил в верхнем ящике, среди прочей «важной почты». Развернул и вчитался. «Любезный барон» – начиналось послание.