-  Ну уж нет! - замахал я руками в ужасе. - Храни меня боги! Лучше магию буду изучать, с посохом позанимаюсь.

    -  Ты правильно решил, - согласился рыцарь. - Но быть моим оруженосцем зря отказался. Я б тебя научил…

    -  Спасибо, я польщен, конечно, - сказал я. - Но уж лучше как-нибудь в другой раз.

    -  Смотри, маг, мое предложение остается в силе, - ухмыльнулся рыцарь.

    -  Хорошо-хорошо, - закивал я. - Подумаю как-нибудь на досуге. Если выживу.

    Мы распили еще по кувшину. Какие-то они были несерьезные. Только начинаешь пить, а вино заканчивается. Я оценивающе глянул на пузатый бочонок, прикинул в уме. Нет, не осилю. Придется кувшины давить дальше. Мир покачивался, вращался вокруг меня. Я выставил вперед руки, попытался ухватить реальность и поставить ее с головы на ноги. Но в итоге упал с ящика и набил шишку об неудачно попавшийся камень. Я обиженно ругнулся, пнул обидчика, но камню было все равно, а я еще и ногу отбил. Рыцарь посмотрел на меня, расхохотался.

    -  Знаешь, сэр Шед, - плаксиво сказал я, - Ты, наверное, прав, нам пора к Ключнику. Засиделись что-то.

    -  А как же отдых? - возмутился рыцарь.

    -  В дороге отдохнем, - отмахнулся я. - Бери пару кувшинов, и пойдем.

    -  А это мысль, - согласился воин.

    Он начал подниматься, но ноги подкосились, и он неловко упал рядом со мной.

    -  Так отдохнул, что ноги отнялись, - пожаловался рыцарь.

    -  Бывает, - согласился я. - Затекли, наверное. Надо размять. Тогда все будет в порядке.

    Мы завозились, кое-как помогая друг другу, сопя и хрюкая, встали на ноги. Покачались, как на ураганном ветру, бормоча что-то несуразное и по-дурацки хихикая. Рыцарь потянулся к прилавку, взял в руки по объемистому кувшину и виляющей походкой решительно направился прочь.

    -  Сэр Шед, нам не в ту сторону! - хохотнул я. Рыцарь обернулся, поразмыслил немного, кивнул и молча пошел за мной. Мы обогнули несколько мусорных гор. Впереди опять показалась выжженая равнина, но, слава богам, безжизненная. Ни демонов, ни прочих упырей. Ровная, как стол. Спекшаяся земля блестела, как стекло. Мертвая рощица, на которую указал Грох, оказалась куда ближе, чем на первый взгляд. Пройти оставалось всего ничего.

    Я указал на заросли, Шед икнул, облизнул губы, посмотрел на меня замутненными глазами. Я был в том еще состоянии. Голова гудела, ноги подгибались. Пьяницы, а не герои. Мы обнялись и побрели по равнине. Хорошо хоть трещин в земле не было, а то уже десять раз упали бы. И так спотыкались на ровном месте.

    Шед откупорил кувшин, хлебнул, отдышался и вдруг запел. Я удивленно прислушался, но песня оказалась не из тех, что горланят в кабаке. Рыцарь пел о войне, мужской дружбе, суровых и жестоких буднях, о красавицах, что сводят с ума одним взглядом прекрасных черных глаз, о гордости и смелости… Старался, выводил мотив. Голос глубокий и хриплый, но красивый. Я послушал, потом неожиданно для себя стал подпевать. В груди странно защемило, накатила светлая грусть. Слова песни проникали в саму душу, затрагивали в ней те струны, что, казалось, давно замолкли. А может, никогда и не звенели.

    Да, подумал я тоскливо, мы из разных миров. Он и я. Рыцарь чист душой. А я успел замараться, еще как успел. Брезгливо морщусь, зажимаю носик, ручки вытираю чистой тряпицей, но вонючее дерьмо уже накрыло с головой. В нем тепло и уютно, но подсознательно я знаю, что все-таки в дерьме. И от этого гадко. Хочется чего-то высшего.