– Надо было пощадить их, чтобы прорыли нам дорогу, – упрекнул Чиун своего ученика.

Однако он знал, что передвигаться сквозь песок лишь ненамного труднее, чем сквозь воду, и не обязательно владеть приемами Синанджу, чтобы уметь это.

Им легко удалось проникнуть внутрь помещения. Чиун отпихнул Римо, чтобы он не наступил на почти незаметное влажное пятно на резиновом полу.

Римо узнал луково-чесночный запах. Оно самое.

В резиновой комнате была маленькая стеклянная камера с приделанными к ней резиновыми рукавами. Находясь снаружи этой камеры, человек мог работать с тем, что находится внутри, а потом через люк выбраться на воздух.

Там же, внутри стеклянной камеры, был кран и лента конвейера. Очевидно, резиновые мешки поступали по конвейеру и наполнялись препаратом через кран. Рядом с конвейером стоял утюг. Им, вероятно, мешки герметично запечатывали.

И наконец, там было пятнадцать душевых кранов и пятнадцать полочек под ними. Очевидно, здесь мешки обмывали и оставляли на хранение. Но четырнадцать полочек были пусты, и виден был лишь один мешок.

– Чиун, ты поищи мешки, а я выберусь наружу.

– Я не охотник за сокровищами. Я – ассасин.

– Тогда я этим займусь, – сказал Римо.

– Ты же знаешь, ты еще не восстановил правильное дыхание, – возразил Чиун.

Римо сквозь песок выбрался на свежий воздух и стал ждать Чиуна. Долго ждать ему не пришлось.

– Там только один мешок, – сообщил Чиун. Римо немного повозился с переговорным устройством и в конце концов дозвонился до Смита.

– Четырнадцать мешков исчезли.

– Это очень некстати. Теперь отправляйтесь к Доломо. Узнайте у них, что они сделали со своим веществом. Узнайте, где оно хранится. Выясните все.

– А как насчет заложников?

– Потом. Извините, но так надо.

– Может быть, мне будет легче добраться до Доломо, если я сначала освобожу заложников, – сказал Римо.

– Но не забывайте, это второстепенная проблема.

– Конечно, – солгал Римо.

Римо узнал, что заложников содержат в нескольких гостиницах на берегу и переводят с места на место в зависимости от того, где находятся представители средств массовой информации, готовых платить наибольшую сумму за интервью. Как выяснилось, представитель, делавший заявления от имени группы заложников, – тот, что проникся глубокими чувствами симпатии к “Братству Сильных” и его благородным целям, по совместительству исполнял обязанности посредника между прессой и “Братством”. Он питал к “Братству” чувство искренней симпатии даже тогда, когда они сажали аллигаторов в бассейны.

У него были гладко причесанные волосы, спокойный характер, и какой-то репортер осыпал его комплиментами по поводу его невероятного самообладания.

Римо легонько ткнул официального представителя группы заложников в солнечное сплетение, и тот согнулся пополам под одобрительные аплодисменты остальных заложников, Потом он отобрал кнуты у Братьев и обмотал их как можно туже вокруг шей тех же самых Братьев. Потом отобрал телекамеры у репортеров и так же туго обмотал провода вокруг репортерских шей.

– Вы свободны, – сообщил он заложникам. – Оставайтесь здесь, пока не прибудут морские пехотинцы.

К Римо и Чиуну приблизилось несколько верных Братьев с автоматами, которые они отобрали у американских десантников. Братья стреляли. Но перестали стрелять, когда Римо и Чиун оторвали им руки и бросили их вместе с оружием на коралловые рифы.