– Так и есть.

– Это придумал Дерек.

– Придумав это, он пришел к истине.

– Боги не посылали меня!

– Как знать? Ты доверяешь Тибору? Считаешь его честным?

– Да!

– Дерек и Тибор утверждают одно и то же: один – выдавая придуманное за действительное, другой – подтверждая. Истина достигается как искренностью, так и ложью.

* * *

Размещение столяров совершилось поразительно безболезненно для нашей деревни. Вместо того чтобы поселить их среди нас или приладить новые дома к нашим, я решил устроить их повыше и на почтительном расстоянии. Таким образом не был затронут наш вид на Озеро и окрестности, а обитатели Расщелины Богов образовали самостоятельную общину. Чтобы убедить Влаама в удобстве этого местоположения, я сослался на близость ручья и соснового леса, что снабдит их сырьем для работы.

Наши односельчане редко встречались со столярами – только когда те спускались на ярмарку или к Озеру. Они оценили этот наплыв, который положительно сказывался на их делах. Между собой они зубоскалили над моим решением – строить пироги вдали от воды! – но сдерживали свои насмешки. Открытая ирония могла толкнуть чужаков на захват нашего драгоценного берега.

По мне, так близость берега не представляла никакого интереса. Мы ведь строили дома, а не лодки. Эти плавучие жилища не доберутся до Озера; они пригодятся, если Озеро доберется до них.

После моего возвращения объятия Нуры, казалось, затмили для меня обязанности вождя. Мы так страстно желали друг друга… Ни она, ни я никогда и предположить не могли того, что нам открылось: счастье состоит в том, чтобы быть рядом. Болтать, молчать, смеяться, отдыхать, есть, спать, наслаждаться – каждый миг, который мы с ней разделяли, наполнял блаженством все наше существо. Теперь в течение дня Нура частенько сопровождала меня к столярам и хвалила их успехи.

Чтобы оправдать жестокое изгнание как в собственных глазах, так и в глазах своих односельчан, Влаам с усердием отдался нашему проекту. В первые дни он чертил на песке; затем с помощью сыновей изготовил макеты; и наконец, сочтя, что уладил все проблемы, созвал своих ремесленников и приступил к строительству плавучих домов.

Столяры занимали просторные шатры. Жара позволяла жить в них. Тем, кому не терпелось устроиться с комфортом, он советовал ускорить разработку леса, чтобы иметь собственное жилище. Властный, суровый и беспристрастный, он проявлял себя как умелый руководитель; чтобы управлять общиной, не было никакой нужды иметь под рукой Дерека. Меня тем более изумляло, что во Влааме я ощущал схожую с моей подспудную инстинктивную настороженность по отношению к Дереку. В этом человеке я нашел брата по недоверию – даже не подозревая, насколько будущее оправдает мои предчувствия…

Тем временем Дерек ходил из деревни столяров в нашу и обратно. Причиной тому была не только его дружба с Бараком – он также пытался завести отношения и с нашими односельчанами, и это ему удавалось, даже несмотря на его отталкивающую внешность – или же благодаря ей. Женщины упивались переливами голоса, исходящего из его бесконечного костлявого тела, а кое-кто из мужчин, по примеру Барака, испытывал к нему чувство покровительственного товарищества. Так что довольно скоро он завоевал их доверие и показал себя приятным, доброжелательным и сердечным. Почему же я проявлял настороженность?

Чтобы лучше понять этого человека – или лучше понять себя? – я рассчитывал на Тибора. Однажды, когда мы собирали лекарственные травы, я спросил его:

– Тибор, что ты думаешь о Дереке?

Он бросил сквозь зубы:

– Да много чего.

– Дерек заявляет, что общается с Богами, но он нас дурачит.

– Я догадываюсь, – пробормотал Тибор.