– Я догадываюсь, – пробормотал Тибор.

– Почему?

– Он избегает меня. Провидец не избегает другого провидца. Наоборот, нам следовало бы обмениваться всеми нашими сведениями. А он уклоняется. Чуждаясь меня, он спасается от собственного самозванства.

– Самозванец? Даже так? – воскликнул я, пораженный суровостью его суждения.

– Ну а ты откуда знаешь, что он нас дурачит?

Я поведал ему об откровениях Дерека, о несуществующем Городе Богов и о вымышленном пророчестве Богов о спасителе – то есть обо мне.

– Вы с ним обсудили это? – поинтересовался Тибор.

– С Дереком? Нет. Он приводит меня в смятение.

В задумчивости Тибор молча рвал крапиву.

– Ну, это нормально.

– Нормально?

– Да, такая внешность… прямо скажем, странная… это причиняет беспокойство.

– Ты о чем?

Тибор в замешательстве уставился на меня:

– Ты что, не видел?

– Что? Его руки?

Губы Тибора растянулись в редкой для него улыбке, и он пробормотал:

– Руки… разумеется… и руки у него тоже…

– Тибор, о чем ты говоришь?

Движимый какой-то неведомой энергией, он нервно распрямился:

– А вообще, так даже лучше.

– Что?

– Все! – отрезал он и пошел прочь, холодный и непроницаемый.

Вопреки своему нетерпению и раздражению я не стал настаивать: Тибор отвечал на вопросы, только когда ему этого хотелось.

И вот появились плавучие дома – сперва тесные, чтобы решить трудности с рихтовкой, сборкой, сшивкой, затем среднего размера; теперь Влаам впрягся в строительство самого просторного.

Произведя подсчет жилищ и жителей, я пришел к выводу, что, если Озеро возмутится, мы не все уместимся. Далеко не все. Эта вероятность вызвала у меня чувство вины. Нура, который я решился открыться, со свойственной ей простотой ответила:

– Составь перечень!

– Что?

– Очередность. Определи, кого следует спасать прежде всего.

– Но… но это же чудовищно!

– Ведь есть же люди, которыми ты особенно дорожишь?

– Разумеется, ты, Мама, Барак, Тибор, мои сестры, мои…

– Прекрасно! Какие люди представляются тебе наиболее полезными?

– Все тот же Тибор, Барак, Влаам.

– Если хочешь советов для второго перечня, предлагаю отобрать молодых и крепких людей, которые смогут выжить и произвести потомство.

– Нура! Ты бы бросила стариков?

– Они уже достаточно пожили.

– Каждая жизнь имеет значение.

– В принципе да, но в общине – нет! – возразила она, точно ножом отрезала.

Перспектива выбора была мне невыносима. Я чувствовал ответственность за всех без исключения жителей своей деревни. И видел решение проблемы в том, чтобы ускорить строительство и обеспечить место каждому. А потому попросил Барака и нескольких здоровяков, быстро завершивших свои полевые работы, подсобить Влааму, взявшись валить деревья, обрубать с них ветки, пилить на брусья, балки и доски.

Шли месяцы, и плавучие дома множились. Бывало, приходя к выводу, что мы никогда не будем готовы, я впадал в беспокойство; иногда я не понимал, почему мы так изнурены; каждый следующий день походил на предыдущий, ночи были неразличимы, ничего не менялось, и мысль о том, что катастрофа может произойти в любой момент, становилась столь же абстрактной, сколь и абсурдной.

* * *

Все началось с тишины.