|
Есть у князя шотландский полк из одних кейданских охотников. Э, сколько на площади повозок с коробами! Наверно, какой-нибудь съезд. Во всем городе нет ни одного постоялого двора, заехать можно только к знакомым; ну, а шляхта - та в замке останавливается; там боковое крыло дворца длиною в несколько десятков локтей предназначено только для приезжих. Год целый будут тебя учтиво принимать за счет князя; кое-кто живет там постоянно. - Удивительно мне, что гром не грянул и не спалил эту еретическую молельню! - сказал Заглоба. - А вы знаете, было такое дело. Там промежду четырех башен купол был как шапка, ну, однажды как ударило в этот купол, так от него ничего не осталось. В подземелье здесь покоится отец князя конюшего Богуслава, тот самый Януш, который поднял рокош <шляхетский бунт, мятеж против короля. В Речи Посполитой шляхта имела право в случае нарушения королем ее привилегий отказывать ему в повиновении. Одним из крупнейших выступлений шляхты против короля был упоминаемый здесь рокош Зебжидовского в 1606 - 1607 годах.> против Сигизмунда Третьего. Собственный гайдук раскроил ему череп, так что он и жил грешил, и погиб занапрасно. - А что это за обширное строение, похожее на каменный сарай? - спросил Ян. - Это бумажная мануфактура, ее князь основал, а рядом книгопечатня, в которой еретические книги печатают. - Тьфу! - плюнул Заглоба. - Чума бы взяла этот город! Что ни вздохни, то еретического духу полно брюхо наберешь. Люцифер может быть здесь таким же господином, как и Радзивилл. - Милостивый пан! - воскликнул Володыёвский. - Не хули Радзивилла, ибо в скором времени отчизна, быть может, будет обязана ему спасением. Они ехали дальше в молчании, глядя на город и дивясь порядку, царившему в нем: все улицы были вымощены булыжником, что в те времена было большой редкостью. Миновав рыночную площадь и Замковую улицу, путники увидели на возвышенности роскошную резиденцию, недавно построенную князем Янушем, которая и в самом деле не была укреплена, но размерами превосходила не только дворцы, но и замки. Здание стояло на холме и обращено было на город, который как бы лежал у его подножия. Расположась покоем с двумя крыльями пониже, оно образовало огромный двор, огражденный спереди железной решеткой с высокими частыми зубцами. Посредине решетки поднимались могучие, сложенные из камня ворота с гербами Радзивиллов и гербом города Кейданы, представлявшим лапу орла с черным крылом на золотом поле и с красной подковой из трех крестов. В воротах была караульня, и шотландские драбанты стояли на страже, но не для охраны, а для парада. Время было раннее, однако во дворе уже царило движение, и перед главным корпусом проходил муштру полк драгун в голубых колетах и шведских шлемах. Длинный строй замер с рапирами наголо, а офицер, проезжая перед фронтом, что-то говорил солдатам. Вокруг строя и дальше, у стен дома, толпы челяди в пестром платье глазели на драгун и обменивались замечаниями и наблюдениями. - Клянусь богом, - сказал пан Михал, - это пан Харламп муштрует свой полк! - Как! - воскликнул Заглоба. - Неужели тот самый, с которым ты должен был драться во время выборов короля в Липкове? - Он самый. Но мы с той поры живем в мире и согласии. - И впрямь он! - подтвердил Заглоба. - Я признал его по носу, который торчит из-под шлема. Хорошо, что забрала вышли из моды, а то он ни одного не смог бы застегнуть; но на нос этому рыцарю нужен все-таки особый доспех. |
