– Зачем вы пришли? – обратилась Ванда к посыльному.

– Чтобы решить ваши проблемы, если вы мне поможете решить мои.

– Только этого не хватало – посыльный решает мои проблемы!

– Я не вполне посыльный.

– Понимаю. Вы собираетесь стать великим продюсером.

– Нет. Я просто напросто хочу выжить.

– Мы псе этого хотим. Но зачем вам это нужно? Что в вас такого особенного? И кто вы, наконец?

Посыльный слегка поклонился – он заметил, что так, выходя из комнаты, поклонилась секретарша, – и рука его качнулась наподобие маятника. Госпожа Рейдел не заметила этого движения, но зато прямо на ее глазах край перламутрового стола откололся, словно был заранее подпилен.

– Ты умеешь ломать предметы, ну так что? Чем ты, в таком случае, отличаешься от простых грузчиков?

Посыльный снова поклонился, потом нагнулся и поднял с пола отломанный кусок стола. Ванда увидела рыжеватый отблеск и почувствовала запах горелой пластмассы. Позже она готова была поклясться, что руки посыльного оканчивались вовсе не кистями.

Вероятно, все длилось не больше минуты, хотя в тот момент ей показалось, что время остановилось. И когда посыльный отошел в сторону, перед нею вновь стоял целый и невредимый перламутровый стол, словно его никто никогда не ломал.

– Как тебе это удалось?

– Главное здесь – это определить, с каким веществом имеешь дело и каков коэффициент плавления при различных температурах в пределах температуры воспламенения.

– Ясно, – произнесла Ванда, дотрагиваясь до края стола. Он был абсолютно гладким. – Садись, малыш, – пригласила она. Возможно, этот посыльный сможет ей помочь. В конце концов, именно помощник официанта помог ей проникнуть в мужской туалет в «Браун Дерби», где она хорошенько прижала Биффа Бэллона, не давая ему ни встать, ни воспользоваться туалетной бумагой до тех пор, пока он не подписал все, что она хотела. Она просто наступила каблуком на его спущенные трусы. Кто то поглупее и позавистливее мог бы назвать подобное поведение грубой игрой, но победителей не судят. – Детка, – продолжала она, – проблема вот в чем. У меня есть потрясающий план, и я пытаюсь его продать. Просто великолепный план, но один начальник на студии слишком глуп, чтобы это понять. Что бы ты мог предложить?

– Существуют кое какие способы стимулировать активность человеческого мозга, но уже сложившийся интеллект нельзя улучшить даже при помощи химических препаратов, которые чаще всего отрицательно влияют на человеческую природу.

– Иными словами, он не переменит своего решения, – подытожила Ванда.

– Вы не сказали, что речь идет всего навсего о пересмотре решения. Это как раз вполне реально.

– Каким образом?

– Боль.

– Как могло получиться, что ты всего лишь посыльный?

– Я только выгляжу как посыльный. Специально, чтобы беспрепятственно проникнуть к вам в кабинет.

– Ты влюблен в меня, малыш?

– Конечно, нет.

– Послушай, если ты собираешься работать на меня, тебе придется запомнить одно важное правило: бывают случаи, когда откровенность лучше держать при себе.

– Прошу вас точно указывать мне подобные случаи.

– Сам подумай, малыш. А теперь скажи мне, какую боль ты имеешь в виду?

– Выкручивание суставов производит в человеческом организме боль, намного превышающую допустимый порог. Люди готовы пойти на все, лишь бы она прекратилась.

Ванда Рейдел представила себе, как Делу Стейси выкручивают руки. А потом отрывают ноги. И вот уже его тело корчится на полу, а она бросает его в кипяток, чтобы посмотреть, действительно ли ракообразные от этого краснеют.

– Разве я сказал что нибудь смешное? Почему вы улыбаетесь? – спросил посыльный.