Блэкмура охватила надежда, и он кое-как поднялся с кровати. День уже близился к вечеру, и Тареты не было – она занималась чем-то, чем занималась, когда не прислуживала ему. Генерал-лейтенант спустил обутые ноги на пол и посидел немного, ощущая, как весь мир кружится.

– Впусти его, Таммис, – приказал он.

Дверь открылась, и вошел Лангстон.

– Чудесные новости, мой господин! – воскликнул он. – Тралла видели!

Блэкмур фыркнул. Новости о том, что где-то «видели» Тралла, появлялись часто, учитывая, какая существенная награда была обещана за помощь в его поимке. Но Лангстон не стал бы так вламываться с неподтвержденными слухами.

– Кто видел? Где?

– В нескольких лигах от лагеря, он направлялся на запад, – ответил Лангстон. – Несколько крестьян проснулись от того, что орк пытался забраться в их дома. Похоже, был голоден. Когда его окружили, он заговорил с ними, а когда крестьяне напали – стал отбиваться, и ему это удалось.

– Погибшие есть? – Блэкмур надеялся, что не было. Ибо если бы его ручной орк кого-то убил, ему пришлось бы возместить деревне убытки.

– Нет. Наоборот, они сказали, что орк нарочно воздержался от убийств. Через несколько дней орки похитили одного крестьянского ребенка. Его отвели в подземную пещеру и приказали какому-то здоровому орку его убить. Тот отказался, и их вождь согласился с его решением. Мальчика отпустили, и он сразу же рассказал, что случилось. И, мой господин, при этом они все говорили на языке людей, потому что тот здоровый орк не понимал языка своего народа.

Блэкмур кивнул. Все это походило на правду и отвечало истинному нраву Тралла, а не тому, какой выдумали бы ему те крестьяне. К тому же мальчишка едва ли был достаточно умен, чтобы сообразить, что Тралл не владел орочьим.

Во имя Света… теперь у них появился шанс его найти.

Она отправилась гулять снаружи крепости, как делала каждый день. Теперь там не было никаких опасностей, не считая разве что редких разбойников, да и те прятались возле больших дорог. В лесу же, где она выросла и который прекрасно знала, девушке ничего не грозило.

Она распустила волосы, позволив им лечь на плечи, и почувствовала, как это было приятно, хотя обычно считалось, что женщинам не подобает распускать волосы. Тарета с удовольствием провела пальцами сквозь плотную золотистую копну и с вызовом тряхнула головой.

Взгляд упал на синяки на запястьях. Она инстинктивно прикрыла одну руку другой.

Нет! Она не станет прятать то, что позорило не ее. Тарета заставила себя открыть следы побоев. Она была вынуждена подчиняться Блэкмуру ради своей семьи. Но прятать зло, которое он творил, она не собиралась.

Тарета тяжело вздохнула. Даже здесь ей казалось, будто тень Блэкмура преследовала ее. Усилием воли она прогнала ее и обратила лицо к солнцу.

Девушка поднялась к пещере, в которой попрощалась с Траллом, и посидела там немного, притянув свои длинные ноги к груди. Не было никаких признаков того, что сюда захаживал кто-нибудь, кроме лесных зверей. Затем она встала и прошагала к дереву, где просила Тралла спрятать ожерелье, которое ему дала. Всмотрелась в черную глубину его дупла, но серебряного блеска там не увидела, из-за чего испытала облегчение и в то же время расстроилась. Тарета очень скучала по тому времени, когда писала Траллу и получала его добрые мудрые ответы.

Если бы только остальные чувствовали то же! Неужели они не видели, что орки больше не представляли угрозы? Неужели не понимали, что если дать им знания и хоть малейшее уважение, они могли стать не врагами, а ценными союзниками? Тарета подумала, сколько средств, сколько сил тратится на лагеря для пленных, и это показалось ей такой недальновидной глупостью.