– Но все-таки не стал. Я сбежал, как и ты. И мне это далось легко, как и тебе. Но тем, кто остается в лагерной грязи, это по-прежнему кажется трудным. Сделать что-то можно только извне. Если свинье по нраву ее хлев, то открытая дверь ей не поможет. Так же и с теми, кто в лагерях. Нужно, чтобы они сами вышли через дверь, когда мы ее им откроем.

Тралл начинал понимать, что пытался сказать Молот Рока.

– Если обрушить стены, это еще не принесет им свободу, – догадался он.

Молот Рока кивнул.

– Нам необходимо напомнить им о пути шамана. Они же должны избавить свои отравленные души от яда нашептанных демонами слов и вернуть былую воинственную натуру. Ты, Тралл, заслужил восхищение клана Песни Войны и их свирепого предводителя. А теперь с тобой и Северные Волки, самый независимый и гордый из всех кланов, что я знавал, и они готовы идти за тобой в бой. И если существует на свете орк, который способен напомнить нашим разрозненным собратьям, кто мы, то это ты.

Тралл вспомнил о лагерях, об их мертвенном унынии. Вспомнил, с каким трудом сбежал от людей Блэкмура.

– Пусть я и презираю это место, я с готовностью туда вернусь, если есть надежда вновь пробудить мой народ, – заявил он. – Но тебе следует знать, что Блэкмур жаждет поймать меня – отчаянно, всей душой. Мне дважды едва удалось ускользнуть от него. Я надеялся когда-нибудь выступить против него, но…

– Но без войска ничего не выйдет, – подхватил Молот Рока. – Мне все это известно, Тралл. Я хоть и постранствовал в одиночестве, но то, что происходило вокруг, не скрылось от моего внимания. Не беспокойся. Мы оставим ложные следы, и Блэкмур со своими людьми уйдет по ним.

– Командиры лагерей тоже ищут меня, – продолжил Тралл.

– Они ищут большого, мощного, храброго, умного Тралла, – возразил Молот Рока. – А на побитого, грязного, сломленного орка никто и не посмотрит. Ты ведь можешь скрыть свою упрямую гордость, друг мой? Можешь запрятать ее и притвориться, будто лишен духа и воли?

– Будет трудно, – признался Тралл, – но если это поможет моему народу, я это сделаю.

– Слова истинного сына Дуротана, – кивнул Молот Рока. Его голос вдруг прозвучал необычно хрипло.

Тралл замялся в нерешительности, но ему было необходимо узнать все, что ему полагалось.

– Дрек’Тар сказал мне, что Дуротан и Драка ушли искать тебя, чтобы убедить, что Гул’дан – злодей, использовавший орков лишь как средство своей борьбы за власть. Кусок одеяла, в которое я был тогда завернут, сообщил Дрек’Тару, что они погибли насильственной смертью, а мне известно, что, когда Блэкмур нашел меня, рядом лежали тела двух орков и белого волка. Пожалуйста… не мог бы ты мне сказать… нашел тебя тогда мой отец?

– Нашел, – мрачно ответил Молот Рока. – И величайший мой стыд и величайшая скорбь состоят в том, что я не оставил их у себя. Думал, так будет лучше и для моих воинов, и для самого Дуротана. Они пришли, принесли тебя, молодой Тралл, и рассказали о предательстве Гул’дана. Я им поверил. Я знал одно безопасное место – по крайней мере, таковым я его считал. Позднее я узнал, что несколько моих же воинов оказались шпионами Гул’дана. У меня нет доказательств, но сейчас я убежден, что стражник, которому я доверил отвести Дуротана в то безопасное место, на самом деле отвел его к убийцам. – Молот Рока тяжело вздохнул и на несколько мгновений Траллу показалось, будто на его широкие мощные плечи лег груз целого мира.

– Дуротан был мне другом. Я бы с радостью отдал свою жизнь за него и его семью, но непреднамеренно поспособствовал его гибели. И теперь могу лишь надеяться искупить это всем, что смогу сделать ради сына, которого он оставил после себя.