– Я недолго пробыл среди своих сородичей, – начал свою речь Тралл. – Мне неизвестны традиции загробной жизни. Но одно я знаю точно: смерть нашего вождя была самой достойной из всех, возможных для любого орка: он пал в бою, пытаясь освободить своих попавших в плен братьев. Он был бы рад тому, что сейчас, когда он мертв, мы чтим его так же, как при жизни. – Обернувшись, Тралл заглянул в лицо павшего орка. – Оргрим Молот Рока, ты был лучшим другом моего отца. Я не мог и надеяться, что узнаю когда-либо кого-то столь же благородного, как ты. А теперь поспеши в те светлые места, что тебя ждут.

Сказав это, он закрыл глаза и попросил Духа Огня принять героя. Костер вмиг загорелся быстрее и сильнее, чем когда-либо доводилось видеть Траллу, пожирая тело. Скоро оболочке, вмещавшей в себя непокорный дух Оргрима Молота Рока, надлежало исчезнуть.

Но то, за что он сражался и погиб, не забудется никогда.

Тралл запрокинул голову и издал крик. Один за другим орки присоединялись к нему, изливая всю свою боль и скорбь. Если духи предков и в самом деле существовали, их бы точно поразил этот рев, с которым орки почтили память Оргрима Молота Рока.

Когда обряд был завершен, Тралл тяжело сел рядом с Дрек’Таром и Адским Криком. Последний так же, как и Тралл, страдал от полученных ран, но мужественно предпочел стерпеть боль, пока не появится время позаботиться о них, как подобает. Дрек’Тару же было категорически запрещено участвовать в сражениях, но он все равно преданно служил воинам, помогая лечить раненых. Если бы что-нибудь случилось с Траллом, Дрек’Тар остался бы среди них единственным шаманом, а значит, был слишком ценен, чтобы подвергаться риску. И все же он был еще не настолько стар, чтобы молча подчиниться.

– Какой лагерь будет следующим, вождь? – спросил Адский Крик с почтением в голосе. Тралл поморщился, услышав это обращение. Он еще только свыкался с тем, что Молота Рока больше не было, и что теперь он сам стоит во главе сотен орков.

– Не будет больше лагерей, – ответил он. – Теперь у нас достаточно сил.

Дрек’Тар нахмурился.

– Наши братья страдают, – напомнил он.

– Страдают, – согласился Тралл, – но я собираюсь освободить их всех разом. Чтобы убить чудовище, достаточно отрубить ему голову, а не только руки и ноги. Настало время расправиться с сердцем всех лагерей. – Его глаза сверкнули в свете пламени. – Мы пойдем на Дарнхольд.

До крепости было несколько дней пути, зато еды хватало и все находились в приподнятом настроении. Когда солнце полностью показалось на небосводе, Орда, возглавляемая новым предводителем, уверенно и целеустремленно шагала в направлении Дарнхольда.

В душе Блэкмур усомнился в его словах, но решил промолчать.

– Расскажи-ка лучше о том, что он вытворяет, – потребовал он.

Довольный тем, что получил одобрение наставника, Лангстон пустился в неправдоподобный рассказ о корнях, стискивающих тело, о молнии, бьющей, когда ей прикажут, о лучших лошадях, сбрасывающих всадников, и о земле, сокрушившей каменные стены. Если бы Блэкмур не слышал похожих историй от остальных вернувшихся, то посчитал бы, что вино ударило Лангстону в голову еще сильнее, чем ему самому.

– Я был на верном пути, – задумчиво проговорил генерал-лейтенант, делая очередной глоток. – Почти поймал Тралла. Видишь, каким он стал, что сделал с этой жалкой кучкой неповоротливых унылых зеленых тварей.

Мысль о том, как близко он подобрался к власти над несомненно мощной новой Ордой, теперь доставляла Блэкмуру физическую боль.