Лучась счастьем, какого не испытывала со времени, когда в последний раз видела орка, но и тревожась за его безопасность, Тарета вернулась в Дарнхольд.

Разумеется, Тарета не ела за столом в большом зале, где ужинал Блэкмур. Он и не помышлял о том, чтобы посадить служанку рядом с собой, где ее увидели бы его знатные друзья. «Для постели недурна, но для свадьбы не годна», – думала девушка, вспоминая старую присказку из своего детства. Но сегодня это было к лучшему.

– Ты чем-то озабочена, дорогая моя? – спросил Таммис у дочери, когда они сидели за небольшим столом в их комнате. – Может, ты… нездорова?

Легкое напряжение в тоне отца и испуганный взгляд матери едва не вызвали у Тареты улыбку. Они беспокоились, что она могла забеременеть. Ее сегодняшнему обману это было даже на руку.

– Вполне, папа, – ответила она, касаясь его руки своей. – Только эта рыба… вам она не кажется странной на вкус?

Кланния обмакнула кусок, насаженный на двузубую вилку, в сливочный соус.

– Неплоха для стряпни Рэндрела.

По правде сказать, рыба была и вправду хороша. Но Тарета все равно откусила кусочек, пожевала, проглотила и скривилась. Затем устроила маленькое представление, расстроенно отодвинув от себя тарелку. И пока отец чистил апельсин, прикрыла глаза и тихонько застонала.

– Простите меня…

Она убежала к себе, делая вид, будто ее вот-вот стошнит. Комната Тареты была на одном этаже с родительской. Вбежав туда и закрыв дверь, девушка склонилась над ночным горшком, издавая громкие характерные звуки. При этом она даже слегка улыбалась: не будь ставки слишком высоки, это было бы даже весело.

Затем раздался тревожный стук в дверь.

– Дорогая, это я, – раздался голос Кланнии, и дверь открылась.

Тарета поскорее задвинула пустой горшок под кровать.

– Бедняжка! Ты бледна как мел.

В этом, по крайней мере, Тарете не нужно было притворяться.

– Пожалуйста… может быть, папа поговорит с господином? Мне кажется…

Кланния зарумянилась. Хотя все знали, что Тарета стала наложницей Блэкмура, об этом никто не говорил.

– Конечно, дорогая, конечно. Хочешь остаться у нас на ночь?

– Нет, – быстро отказалась она. – Нет, со мной все хорошо. Просто хочу немного побыть одна. – Она снова подняла руку ко рту, и Кланния кивнула.

– Как пожелаешь, Тари, дорогая. Спокойной ночи. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Мать закрыла за собой дверь, и Тарета испустила глубокий протяжный вздох. Теперь оставалось дождаться подходящего момента, чтобы уйти. Ее комната была рядом с кухней, откуда всегда уходили в последнюю очередь. Когда все затихло, девушка решилась выйти из комнаты. Сначала заглянула на кухню и сложила в мешок как можно больше еды. Еще раньше, днем, она порвала одно из своих старых платьев на полосы, чтобы сделать для Тралла перевязки.

Привычки Блэкмура были предсказуемы, как рассветы и закаты солнца. Если он начинал выпивать за ужином, что случалось чаще всего, то сразу после этого он ждал Тарету в постели, а затем проваливался в глубокий беспробудный сон, и тогда мало что могло поднять его раньше рассвета.

Подслушав разговоры слуг в большом холле, девушка убедилась, что господин, как обычно, пил. В этот вечер она с ним не виделась, а значит, это привело его в дурное настроение и сейчас он наверняка спал.

Тарета тихонько открыла дверь в покои Блэкмура. Затем, войдя внутрь, насколько могла, бесшумно прикрыла ее за собой. В спальне раздавался громкий храп. Удостоверившись, что все так, как она предполагала, девушка направилась к своему потайному выходу.

Несколько месяцев назад Блэкмур, изрядно напившись, проболтался ей об этой двери.