Я приказал убить человека. А самое печальное — я воспользовался своей властью, своим могуществом, использовал Уитанни как орудие мести. Теперь, когда эмоции немного улеглись, я пытаюсь ответить на вопрос — правильно ли я поступил?

Хочется верить, что правильно. Потому что, если бы сейчас мне снова пришлось бы решать судьбу капитана Донато Френчи, я бы поступил точно так же. Об одном жалею — мы с Уитанни слишком поздно оказались на этой ферме.

И очень надеюсь, что в Роэн-Блайн мы успеем вовремя.

* * *

На дороге к воротам Роэн-Блайна растянулась вереница повозок, крытых фур и крестьянских волокуш. На повозках сидели женщины и дети, мужчины расхаживали рядом, собирались в группки, о чем-то беседовали. На нас с Уитанни многие смотрели мрачно и неприветливо, хотя кое-то из крестьян все же учтиво кланялся, когда я проходил мимо.

У самих ворот народу было особенно много. Какой-то седобородый крестьянин со слезами умолял пропустить его со всей семьей в город, стражник, рослый краснорожий брутхаймец в кольчуге и с мечом на поясе наступал на старика, отталкивая его от ворот.

— Доброго дня! — сказал я, подойдя к стражнику. — Мне нужно в город.

— А мне плевать, куда тебе нужно, — ответил стражник. — Видишь, сколько народу ждет, когда им позволят войти? Становись в очередь и жди.

— У меня нет времени ждать. Я принес очень важные известия.

— Ты кто такой? — Стражник позабыл о плачущем старике, навис надо мной, уперев руки в бока.

— Мое имя Кириэль Сергиус, я целитель. Вчера в сорока милях отсюда я наткнулся на группу мародеров, которые грабили ферму. От них я узнал, что они собираются напасть на ваш город.

— Чего? — Стражник недоверчиво сощурился. — Какие такие наемники?

— Их командира зовут кондотьер Понтормо, а лагерь находится в Валькурте.

— Ха-ха-ха-ха! — Стражник от избытка восторга захлопал себя ладонями по животу, звеня кольчугой. — Ой, насмешил! В Валькурте стоит гарнизон лорда Тарна, вассала нашего светлейшего герцога. Ты что-то путаешь, малый.

— Я все верно говорю. Капитан наемников признался мне, что у них приказ идти на Роэн-Блайн и захватить его. Поверь, времени остается все меньше.

— И как же это ты, позволь спросить, заставил его признаться?

— Заставил, и все тут. Какая тебе разница?

— Большая разница, — стражник ткнул меня пальцем в грудь, и я краем глаза заметил, как изменилось лицо Уитанни. — Убирайся отсюда. Нечего мне тут сказки рассказывать. Хочешь попасть в город — готовь деньги за себя и за свою шлюху и становись в очередь.

— Послушай, я серьезно говорю…

— И я серьезно говорю, клянусь рогами и хвостом Мора! — Стражник схватился за рукоять меча. — Убирайся, иначе я разрублю тебя пополам, вонючий крейон.

Я, с трудом сдерживая себя, собрался было что-то ответить, но тут за моей спиной послышались пронзительные крики, а потом раздался топот копыт, и к воротам подскакал всадник на отличном, но взмыленном и измученном жеребце. Лицо и одежда всадника были покрыты грязью, левую руку он держал высоко поднятой над головой, и в ней был зажат какой-то свиток.

— Дорогу гонцу его светлости маршала Хагена! — проорал всадник. — Прочь с дороги, брутхаймская шваль!

Стража немедленно открыла ворота, и гонец пронесся мимо нас в город, едва не сбив нескольких зазевавшихся крестьян. Лицо говорившего со мной стражника приобрело озадаченное выражение.

— Продолжим разговор? — предложил я, понимая, что появление всадника могло что-то изменить.