Уэйд шагнул к ней.

– Похоже, это страусиное перо.

– Такие же есть у всех, – продолжала Нина, отметив, что у завернутых тел руки также были сложены на груди, а в них торчало что-то похожее на сильно высохшее перо.

Она снова переключила внимание на самую последнюю жертву. Ее взгляд скользнул по частично высушенному телу девушки до ног.

– А что это за кожаный ремень у нее на щиколотке?

– Судя по тому, где он находится, я думаю, жертва была связана, – сказал Перес.

Точно такие же ремни были у остальных обнаженных жертв, на том же самом месте, чуть выше ступни.

– Видите, на ремне закреплено стальное кольцо, – указала Нина.

– Похоже на те, какими прикрепляется поводок к собачьему ошейнику, – сказал Перес. – Вероятно, убийца держал своих жертв на привязи. Тем самым он ограничивал их передвижения.

Нина пришла в ярость при мысли о том, что это чудовище держало молодых девушек на привязи. Непрошено нахлынули воспоминания о своем собственном пленении, и затылок ее покрылся жгучим потом. Нина рассеянно потерла запястья, вспоминая ощущения того, как ее руки и ноги были привязаны к столу. Обнаженная и объятая ужасом, она была совершенно беззащитна перед извращенными фантазиями безумца.

Поймав на себе озабоченный взгляд Кента, Нина взяла себя в руки, сосредоточившись на настоящем.

– Интересно, у остальных двоих есть такой же ремень? – спросил Хейзел.

– Я практически уверен в этом, – сказал Уэйд. – Судя по виду, ремни были куплены недавно или сделаны на заказ для трех последних жертв. Расправившись с ними, убийца не стал снимать ремни, чтобы использовать их для следующей девушки.

– Почему ты считаешь, что три обнаженных тела принадлежат последним жертвам? – спросил у него Перес.

– Я не специалист по культуре Древнего Египта, – ответил тот, – но вспоминаю слова доцента в Смитсоновском институте о том, что процесс сохранения тела занимает по меньшей мере пару месяцев. – Уэйд указал на каменную глыбу. – Судя по всему, убийца начал работу, как только расправился с первой девушкой, чем объясняется, почему все жертвы находятся на разных стадиях мумификации. После того как он заканчивал процесс и пеленал тело, разложение практически прекращалось.

Осмотрев лежащие перед ней останки, Нина согласилась с заключением Уэйда.

– Убийца не пожалел времени, укладывая трупы, – сказала она, оборачиваясь к Кенту, который глядел на жуткое зрелище, погруженный в свои мысли. Ей хотелось услышать его мнение об этой картине. – Он позаботился о том, чтобы закрепить перо так, чтобы оно не выпало из рук в ходе ритуала.

– Скорее всего, убийца разложил трупы по порядку, – сказал Кент, изучая тела мертвых девушек. – Это говорит о тщательном подходе и внимании к мелочам. На всех жертвах нет бросающихся в глаза внешних травм.

Кент и Уэйд многозначительно переглянулись. Очевидно, двое психологов читали место преступления на более глубоком уровне.

– Что это говорит нам про непра? – спросила Нина.

– Убийца действует аккуратно и собранно, – сказал Уэйд. – Он не совершает надругательств над мертвыми телами, не относится к ним с презрением. Не избавляется от них, не оставляет разлагаться. Он тщательно оберегает их, используя сложный метод, рассчитанный на то, чтобы сохранять тело на протяжении столетий.

– Некоторые преступники просто бросают тела своих жертв, – разъяснил Кент. – Другие их прячут. Лишь очень немногие обращаются с ними крайне бережно. Наш непр раскладывает тела своих жертв на некоем подобии алтаря, руки сложены на груди и держат перо.

– Что это означает? – спросила Брек.

– Тут важно, какое значение придает этому убийца, – сказал Уэйд.