– Лорд, я не знаю, – снова пролепетал поп.

– А вот бессовестная жаба знает, – заявил я и посмотрел на Элдреда, который отмалчивался и избегал встречаться со мной взглядом. – Отважный воин, поднимающий руку на маленьких девочек, он ведь наверняка знает? – Я издевался над ним, а он по-прежнему молчал. – Передай королю, – продолжил я, – что Беббанбург останется моим, что я не заключал союза со скоттами и никогда не заключу.

Священник покосился на Элдреда, но было понятно, что тот ничего не скажет.

– Лорд, что, если начнется война? – нервно спросил поп.

– Погляди! – Я указал на балки зала, на которых были развешаны потрепанные флаги. – Все эти знамена принадлежали врагам саксов. Часть из них выступала против Альфреда, часть против его сына, а иные – против его дочери. Как думаешь, почему они висят здесь? – Времени на ответ я ему не дал. – Потому что я победил этих врагов. Потому что я убил их.

Священник снова поднял глаза. По правде говоря, флаги настолько истрепались и закоптились в дыму, что их трудно было разглядеть, но он вполне мог отличить треугольные штандарты норманнов от знамен саксонских вождей и видел их количество. Тут нашлось место воронам, орлам, оленям, секирам, вепрям, волкам и крестам – все эти эмблемы принадлежали моим недругам. В награду за вражду со мной все они получили по нескольку футов саксонской земли.

– Когда ты проезжал через ворота, то видел черепа, – обратился я к попу. – Чьи это были черепа?

– Твоих врагов, – прошептал он.

– Моих врагов, – подтвердил я. – И я не против добавить туда еще черепов. – Я встал и принялся ждать. Просто ждать, пока пауза не затянулась настолько, что Элдред не выдержал и посмотрел-таки на меня. – Есть лишь один владетель Беббанбурга, – заявил я ему. – А теперь иди. Мечи вам вернут, когда покинете крепость.

Они удалились в понуром молчании. Проходя под воротами, где ждали вороны, и пробираясь между лужами крови и тушами забитого скота, не могли не обратить внимания, что стражники теперь стоят в начищенных кольчугах, а на остриях копий нет и следа ржавчины. Но ни один из посланцев короля не сказал ни слова. Они молча сели на коней, молча приняли свои мечи и проехали через Ворота Черепов, створки которых замкнулись за ними.

– Быть беде, – бодро воскликнул Финан. Он шел к лестнице, ведущей на надвратное укрепление. – Помнишь вопрос, который задал тебе Домналл?

– Какой именно?

– Сколько у тебя союзников?

Я поднялся вместе с ним по ступенькам и посмотрел вслед удаляющемуся Элдреду и его людям.

– У нас есть Эгил, – уныло пробормотал я. – Если он жив.

– Конечно жив, – весело отозвался Финан. – Чтобы убить Эгила, нужен кто-то поопаснее куска дерьма вроде Элдреда. – Выходит, мы и Эгил против всей остальной Британии?

– Выходит, так, – согласился я.

Финан был прав. У нас не имелось союзников на этом полном врагов острове. Я унизил Элдреда и тем самым нажил опасного противника, потому как у него имелся доступ к королевскому уху. Этельстан мог расценить мой поступок одновременно как вызов и как оскорбление. Теперь в глазах монарха всей Британии я стану врагом.

– Думаешь, мне стоит пасть ниц?

Я заметил, что Финан поразмыслил над заданным вопросом. Ирландец нахмурился:

– Лорд, если ты падешь ниц, они сочтут тебя слабым.

Он редко называл меня лордом – только когда хотел, чтобы я воспринял его слова всерьез.