|
Ромили едва заставила себя улыбнуться им в ответ – так, растянув губы в глупой ухмылке, она и шла по лестнице. Мешали многочисленные придворные – их глаза так и выпытывали: кто она, откуда? Ну явилась! В сапожищах, вязаной шапочке с пером, драной рубахе – хотя плащ недурен. Знатный плащ! Особенно девушку смущали тесные штаны – все повторялось! Почему‑то мужские взоры застревали именно на этой части тела. Это так унизительно… Она уже была готова спасаться бегством, однако Кэрил крепко ухватил ее за рукав. Тут к ним подошел высокий мужчина и вежливо, с поклоном сказал:
– Ваш отец ждет вас, молодой господин. Разрешите проводить вас. Ромили решилась – такой момент нельзя упускать. Она встала по стойке «смирно» и кивком отдала честь. Потом объявила: – Вы личный посланец дома Лиондри? Я вручаю вам принца… Позвольте откланяться… – Еще чего! – завопил Кэрил. – Ромили, послушай, так нельзя. Ты должна встретиться с папой. Он желает наградить тебя… «Могу вообразить», – подумала Ромили. Но все же ей показалось, что Яни была не права – слишком много воды утекло, поутихла жажда мести. На кой ляд сдалась она Лиондри Хастуру, никому не известная, дикая меченосица? Чем она ему насолила? Не до такой же степени он зверь, чтобы растерзать ее! И по лицам придворных, и по достаточно вольному поведению гвардейцев‑часовых было видно, что злобы и ненависти в огромном дворце не более, чем в домах попроще. Она обернулась – коня ее уже куда‑то увели… Ничего не поделаешь – придется идти. Или вот этот встретивший их человек… насколько же он элегантен, как свободно держится, язык не поворачивается назвать его слугой. Он сообщил, что отец дожидается Кэрила в музыкальном салоне, тот бросился в направлении комнаты, Ромили ничего не оставалось, как последовать за ним. «Значит, сейчас я увижу лорда Хастура, этого кровожадного зверя, о котором мне говорил Орейн. Поосторожнее с мыслями, – предупредила она самое себя, – у него такой же сильный ларан, как и у Кэрила». Наконец они добрались до салона, оказавшегося довольно вместительным, красиво обставленным залом. Из глубины кресла, стоявшего у окна, поднялся высокий худощавый человек. В первое мгновение, когда они вошли, Ромили заметила, что он держит маленькую арфу. Увидев сына, Хастур отложил инструмент и протянул к мальчику руки. – Слава богам, Каролин, ты вернулся. Он вновь опустился в кресло, и мальчик бросился к нему. Лиондри обнял ребенка, поцеловал его в щеку, для этого ему пришлось наклониться. – С тобой все в порядке, сынок? Смотрю, выглядишь ты хорошо, цвет лица здоровый. Сестры не морили тебя голодом? – Нет! – радостно воскликнул Кэрил. – Они хорошо меня кормили, были очень добры ко мне. Когда мы двинулись в путь, одна из них угостила меня пирожными и конфетами, а другая одолжила мне ястреба и позволила охотиться с ним, так что я мог добывать себе дичь на ужин. Вот эта девушка – хозяйка ястреба, – добавил он и, высвободившись из объятий отца, подтащил поближе к креслу слабо упиравшуюся Ромили. – Она мой самый верный друг. Ее зовут Ромили. Итак, она оказалась лицом к лицу с лордом Хастуром, высоким, худощавым до хрупкости, с длинным неподвижным лицом, которое, казалось, никогда не расслабляется. Четко очерченный подбородок, глаза серые, пронзительные… Сначала Ромили не могла догадаться: кого напоминали его глаза, потом дошло – так смотрят ястребы. – Я благодарен вам за то, что вы были так добры к моему сыну, – сказал Лиондри Хастур. Голос у него был негромкий, этакий ясный, исполненный силы баритон. – После того, что случилось в Неварсине, я решил, что войны не избежать, но людям Каролина пришла в голову великолепная идея – взять его заложником, потом вернуть. |
