|
Джилли слегка порозовела. – Спасибо, леди Элис. Извините меня, – едва слышно проговорила она, выпрямляясь в кресле. – Я сейчас все уберу. – Посидите еще немного. В такую жару кто угодно может почувствовать себя плохо. – Жара тут ни при чем, мисс, – сказала девушка с жалкой улыбкой. Прежде чем Элис успела как либо отреагировать на ее слова, в комнате появилась экономка. Мгновенно оценив ситуацию, Мэй Геральд распорядилась: – Ложись и не вставай до самого вечера, Джилли. Тебе надо получше заботиться о себе. – Я стараюсь делать всю ту работу, которая мне по силам, мэм, – ответила горничная, упрямо вздернув подбородок. – Я все понимаю, но не будь дурочкой, дорогая. Благодари Бога за то, что тебе повезло, и пользуйся этим, – нахмурилась миссис Геральд. – Все, отправляйся к себе. Застенчиво кивнув Элис, Джилли осторожно встала и вышла из комнаты. – Миссис Геральд, неужели эта девушка беременна? Она же сама еще ребенок! – сдвинув брови, спросила Элис, когда за горничной закрылась дверь. – Да. Разве вы об этом не слышали? – Экономка принялась собирать с пола осколки разбитого тазика. – Знаете, я сама нисколько этого не одобряю, но не могу не заметить, что мистеру Дэвенпорту делает честь то, что он ее не выгнал. Большинство джентльменов в таких случаях нисколько не заботятся о дальнейшей судьбе глупых девиц вроде Джилли. – Миссис Геральд выпрямилась. – Я пришлю кого нибудь из девушек закончить уборку, – добавила она и выскользнула за дверь. Элис почувствовала себя так, словно ее ударили в живот. Значит, тогда ночью из спальни Дэвенпорта вышла Джилли. Мало того, Джилли забеременела. Элис понимала, что удивляться тут совершенно нечему, беременность и роды были вполне естественными последствиями физической близости между мужчиной и женщиной. Казалось бы, у Элис не было никаких оснований чувствовать себя так, будто ее предали. Но никакие логические доводы не могли избавить ее от этого ощущения. Плохо понимая, что делает, Элис онемевшими пальцами сняла с себя влажную от пота рубашку и надела чистую. Прежде чем выйти из спальни, ей надо было хоть немного оправиться от полученного удара – в противном случае лишь слепой бы не заметил, что она чем то расстроена. Присев на краешек кровати, Элис попыталась сосредоточиться и понять, что же ее так больно задело. Через некоторое время ей это удалось. Она любила Реджи – вот в чем было дело. Любила такого, каким он был, со всеми его достоинствами и очевидными недостатками. Непонятно было лишь одно – каким образом ей так долго удавалось это скрывать от самой себя. Наверное, так было легче, именно поэтому она внушала себе, что Дэвенпорт – лишь удобный объект для фантазий и грез, которые тревожили ее по ночам. Но в действительности дело обстояло иначе. Да, конечно, ее влекло к нему больше, чем к любому другому мужчине. Но ведь он еще и обращался с ней как с равной. Уважительно относился к ее мнению, прислушивался к советам. Временами он подтрунивал над ней, но именно это подтрунивание помогло проявиться тем качествам, которые были похоронены где то на самом дне ее души. Наконец, он одарил ее тем, что так редко выпадало на ее долю, – своей дружбой. Какое же жалкое, должно быть, зрелище являла она собой – старая дева, которую не устраивают одни лишь дружеские отношения! Ей, видите ли, хотелось, чтобы порочный и циничный мужчина словно по мановению волшебной палочки превратился в прекрасного принца, поклялся ей в вечной любви и предложил руку и сердце – и, разумеется, никогда в жизни даже не посмотрел бы больше ни на одну женщину, кроме нее. Все это было не более чем глупыми мечтами. В реальности же Реджи спал с горничной, которая от него забеременела, а в Элис видел женщину только тогда, когда надирался как сапожник. |
