|
Лежа на спине, Дэвенпорт смотрел на звезды и думал о том, что битва еще не проиграна. Разумеется, он понимал, что впереди его ждал долгий путь борьбы и сомнений, но он знал также и то, что, если ему потребуется помощь, он ее получит. Вскоре после того как он утвердился в этой мысли, рядом с ним возникла Элис. Несмотря на темноту, Реджи сразу понял, кто это. Не говоря ни слова, она села на землю рядом с ним, скрестив ноги. Реджи протянул Элис руку, которую она без всяких колебаний взяла в свою. Ее рука была гораздо теплее. Реджи осторожно приложил ее к своей груди, чувствуя, что луч надежды в его душе становится все ярче. – Как вы? – тихо спросила Элис. – Лучше. – Голос Дэвенпорта прозвучал хрипло и глухо. – Поговорите со мной, Элли. Пожалуйста. Элис стала рассказывать ему о Стрикленде, о своих воспитанниках, о планах, которые она разработала для керамической фабрики, о том, как идут дела в организованной ею школе. Реджи молча слушал, наслаждаясь спокойным журчанием ее речи, погружаясь в детали нормальной человеческой жизни, которой жили обитатели его поместья. – Кажется, я вот вот охрипну, – призналась наконец Элис. – По моему, я вам рассказала все, что знала. Больше ничего не могу придумать. Пальцы Реджи сжали ее кисть. Элис показалось, что он улыбается. – Благодарю вас, вы молодец, – сказал Дэвенпорт уже почти совсем нормальным голосом. – Теперь моя очередь. Он рассказывал ей о проведенном в Стрикленде детстве, о тех страшных днях, когда его отец пил, и о том замечательном времени, когда их семья жила дружно и счастливо… – Что же случилось с вашей семьей? – спросила Элис. – Оспа, – последовал краткий ответ. Элис содрогнулась – теперь она поняла, почему Дэвенпорт так настаивал, чтобы всем обитателям поместья были сделаны прививки. – Впрочем, это еще не все, – вздохнув, снова заговорил Реджи. – Когда в поместье разразилась эпидемия, мой отец находился в отъезде. В деревне заболевших было не так уж много, но у нас в усадьбе оспа свирепствовала вовсю. Первой умерла моя маленькая сестренка Эми, потом брат. – Вы тоже заболели? – спросила Элис, полагая, однако, что Реджи каким то чудом не заразился. И с изумлением услышала: – Да, и я тоже. Кроме этого случая, я не болел ни разу в жизни. Странный каприз судьбы, правда? Оспа убила всех остальных, а на мне не осталось ни единого шрама. Кажется невероятным, но, видимо, у меня иммунитет против этого заболевания. Иначе я бы умер много лет назад. – Реджи ненадолго умолк. – Как то раз, уже выздоравливая, я проснулся со странным чувством. Что то подсказывало мне, что я должен немедленно пойти в комнату моей матери. Ходил я еще с трудом. Дело было ночью, и в доме стояла тишина. Из прислуги у нас оставалась только одна старушка, которая еще в детстве переболела оспой. Она, однако, устав за день, спала. Моя мать была при смерти, но, когда я вошел в комнату, она открыла глаза. Она… улыбнулась. – Реджи стиснул руку Элис с такой силой, что у нее онемели пальцы. – Она сказала, что рада тому, что один ее ребенок выживет и станет взрослым. Это были ее последние слова. – Реджи тяжело вздохнул. – К отцу был отправлен человек с письмом, в котором его уведомляли о том, что все члены его семьи либо умерли, либо на краю гибели. Он отправился в Стрикленд и погиб в результате столкновения экипажей. Я… часто думал о том, что он, возможно, правил бы лошадьми с большей осторожностью, если бы знал, что я выживу. Элис едва не расплакалась. Но прежде чем она успела что либо сказать, Реджи с горечью добавил: – К сожалению, я плохо использовал подарок, который выпал на мою долю, – собственную жизнь. – Не надо винить себя за то, что вы остались живы, – мягко произнесла Элис. |
