|
– Я вовсе не лгу. Вы чудесная, обольстительная женщина, и мне стоило чертовских усилий не давать себе воли, находясь рядом с вами. – Надо же, какой вы, оказывается, воспитанный джентльмен, – я даже ничего не заметила. Она сделала резкое движение, пытаясь освободиться, но Дэвенпорт лишь крепче стиснул ее плечи. – Значит, вы думаете, что мне хотелось целовать вас только в те моменты, когда я был пьян. Ну так вот что я вам скажу: мне все время этого хотелось, но, когда я бывал навеселе, я отбрасывал приличия и поступал в соответствии с желаниями. – In vino veritas? – Элис горько рассмеялась. – Получается, что эту фразу следует переводить не как «истина в вине», а как «похоть в вине». Пьяному мужчине сгодится любая женщина. – Элис ударила Реджи по руке, пытаясь заставить его разжать пальцы. Реджи видел, что Элис слишком расстроена, чтобы поверить ему. По видимому, горечь и обиды годами копились в ее душе, и теперь произошел прорыв плотины, смывший с лица Элис маску хладнокровной, уверенной в себе женщины. Его сдержанность, продиктованная лучшими побуждениями, лишь усугубила проблему. Дэвенпорт чертыхнулся про себя – воистину: благими намерениями вымощена дорога в ад. Было ясно, что словами Элис не убедить. Реджи сжал ладонями ее лицо и осторожно поцеловал в уголок зажмуренного глаза, почувствовав на губах соленый вкус слез. Элис ахнула и, перестав вырываться, обмякла в его руках. С жадностью, которую ему приходилось сдерживать в течение нескольких месяцев, Реджи прильнул губами к ее полуоткрытым губам. Элис горячо ответила на его поцелуй. Она обвила руками его шею, и вскоре они оба вытянулись на полу. Прикосновение к ее стройному телу возбудило Реджи куда сильнее, чем самое лучшее бренди. Наклонившись, он поцеловал сквозь ткань платья ее грудь, чувствуя, как сосок мгновенно затвердел под его губами. Элис застонала и выгнулась навстречу Реджи. Он было принялся расстегивать платье Элис, но стон, который она издала, слегка отрезвил его, напомнив, что они находятся в библиотеке. Он неохотно отодвинулся и встал. Элис открыла глаза. – Не останавливайтесь, – прошептала она. – Не останавливайтесь хотя бы на этот раз. – Я и не собираюсь. – Тяжело дыша, Реджи поднял ее с пола и поставил на ноги. – Просто мне не хочется, чтобы это происходило на полу в библиотеке, – вы заслуживаете лучшего. Он снова привлек ее к себе для поцелуя, еще более смелого. Элис было все равно, где произойдет то, что должно было наконец произойти. Она уже ни о чем не думала и только наслаждалась тем восхитительным ощущением, которое будила в ней близость любимого. Реджи обхватил ее за талию и повел вверх по лестнице. Тела их тесно соприкасались, заставляя сердца биться все быстрее. Наконец они вошли в спальню Дэвенпорта. Чувствуя, что он снова отстранился от нее, Элис невнятно запротестовала. – Я не собираюсь никуда уходить. – В голосе Реджи прозвучало сдерживаемое желание. Он запер дверь на задвижку. – Просто я хочу видеть вас всю – каждый дюйм вашего прекрасного тела. Мы с вами очень долго ждали этого момента, не следует торопиться или прятаться друг от друга в темноте. Реджи зажег несколько свечей, пока свет не залил постель. – Всю всю, – повторил он, оборачиваясь к Элис. Он стащил с нее платье – теперь на ней не было ничего, кроме тонкой нижней рубашки. Реджи осторожно снял и ее. Она почувствовала, как от этого прикосновения теплая волна пробежала от ее головы к ногам. По тяжелому, хриплому дыханию Реджи нетрудно было понять, насколько нестерпимо овладевшее им желание, какой, оказывается, огромной женской силой обладает Элис Уэстон. Не говоря ни слова, она принялась расстегивать на Дэвенпорте рубашку – ей тоже хотелось увидеть его обнаженным. Реджи был прекрасен – его широкие плечи, узкая талия и мощные бедра, приобретшие особую рельефность благодаря тяжелой физической работе, наверняка вызвали бы восторг у любого скульптора. |
